Восемь летчиков или хозяин Байкала

Наступившее утро ознаменовалось новым наскоком казачьей сотни, но где-то далеко от землянки, за соседним холмом. Удачной ли была атака, он так и не узнал, поскольку сразу после умывания и лёгкого завтрака его вызвали в штаб. Вошедший знакомый лейтенант был с утра свеж, выбрит и как всегда приветлив, вроде как и не было вчера того лукавого взгляда, с которым он, уходя попрощался.

Войска прибывали и, переформировываясь, уходили в сторону Калужской дороги. Впервые профессор услышал скандинавскую речь и вспомнил, что шведы тоже входили в состав наполеоновской армии, а уже через полтора года будут в числе союзников против того же Наполеона. Как быстро меняется политика, не правда ли, спросил он сам себя. Под Лейпцигом в 1813-м году шведы будут драться против французов вместе с австрийцами, русскими, пруссаками. Там же, к слову сказать, впервые в истории будут применены прототипы ракет, которые затем усовершенствует наш русский генерал Засядько – вот, без преувеличения, ещё один военный учёный, которого следовало бы внести в историю. Именно его гвардейский корпус подвергнется первой в истории атаке ракетной техники.

Лейтенант отвлёк мысли профессора.

- Маршал Ней вскоре вас примет. Сейчас они с Мортье беседуют по поводу дальнейшего наступления.

- А Император?

- Он отбыл ещё утром вместе с начальником штаба Бертье и маршалом Лефевром.

- И я его так и не увидел. – Сожаление Василия Михайловича было, что называется, налицо, отчего гренадер обнадёжил:

- Ничего. Если будете при главнокомандующем, то ещё увидите. Меня можете не бояться, - доверительно произнёс офицер, глядя на задравшийся рукав гостя. – Я ещё в первый раз заметил этот прибор у вас на руке. Напоминают часы, верно? Однако, ни при дворе Императора, ни во всей Европе я не встречал ничего похожего. Покажете? – и лейтенант протянул для пожатия руку:

- Меня зовут Мишель. По-вашему Михаил, - засмеялся он и подмигнул. – Будем друзьями?

Профессор даже не медлил с ответом. Этот молодой гренадер ему положительно нравился.

- Будем! – ответил начальник экспедиции и пожал в ответ протянутую ладонь честного француза.

- Тогда самый главный вопрос, Василий Михайлович.

Лейтенант вновь улыбнулся:

- Вы… ОТКУДА?

Мишель, казалось, и сам боялся ответа – настолько его улыбка была растерянной. Не каждый день видишь в лесу пронёсшийся смерч, и вынырнувшего из него русского учёного. Он предполагал, что здесь не обошлось без нечистой силы, магии или колдовства, пусть и был он образованным человеком. Откуда было молодому офицеру французской армии 19-го столетия знать такие понятия, как «пространство-время», «червоточина» или «перемещения в параллельных измерениях»? Профессор и сам-то едва понимал смысл всего с ним происходящего – что уж говорить об обычном офицере-переводчике, окончившим кадетский корпус. Как объяснить этому любознательному командиру гренадерского взвода, что он, учёный из России, на самом деле является главой экспедиции, которая будет происходить на просторах Байкала спустя 167 лет, начиная от этого времени: он и озера-то такого не слыхивал. И как объяснить, что его сюда «перекинула» червоточина времени, «оставив» взамен на Байкале лётчика второй мировой войны, которая произойдёт за 38 лет до профессорской экспедиции, если и о первой мировой войне тот не имеет ни малейшего понятия? Мало того, этот славный лейтенант не имеет даже понятия о том, какое бесславное будущее ждёт его армию после отступлении из Москвы. Может и жить-то ему осталось всего три-четыре месяца, кто знает…

Как? Как всё это объяснить?

Мишель сам пришёл ему на выручку.

- Если по какой-то причине не можете говорить, я не настаиваю. Скажите только одно: вы не разведчик?

- Абсолютно! – с облегчением выдохнул профессор. – Какой из меня разведчик, Мишель, посмотрите на мой возраст? Если бы я был солдатом, то мне впору было бы полком командовать, а не по лесам в одиночку бегать. Я действительно человек науки и попал к вам по недоразумению (что, собственно говоря, являлось чистейшей правдой, заметил про себя учёный). Что касается одежды и часов, то… (тут надо что-то приврать…) - эта одежда выдавалась нам в академии при проведении кое-каких опытов в области химии. На мне был ещё плащ, однако я его потерял в суматохе.

- Да. Я видел, что вы что-то закапывали в лесу, когда внезапно появились из пустоты.

Василий Михайлович сразу вспомнил куртку, ружьё и рюкзак.

- Простите, Мишель, я действительно закопал кое-что под тем деревом, где пронёсся вихрь, но уверяю вас, там не было никаких шпионских приспособлений. Скорее, личные вещи, не более того. Не хотел, чтобы ваши солдаты или просто мародёры обчистили меня до нитки – я ведь, по сути, враг для них. А вот часы… - профессор беспомощно развёл руками и, расстегнув ремешок, передал их лейтенанту (здесь он точно ничего не смог бы объяснить). Однако попытался:

- Это опытный образец. В единственном экземпляре, который мы собрали в нашей лаборатории. Прототип будущего наручного механизма.

- Они единственные в своём роде?