Восемь мстительных богов

– Я вас по судам затаскаю! – пообещала она. – Олега лучше не трогайте!

И никто не сомневался: сделает. После рождения третьего ребенка Дивеева ходила в МФЦ как на работу. Узнавала, какие льготы и пособия положены многодетным матерям и как их интересы защищает государство.

Софья неустанно мониторила интернет и переписывалась с такими же фанатичными матерями. Не обделяла вниманием и банковскую сферу, которая кормила семейство Дивеевых. И как только прошел слух о грядущем масштабном сокращении банковских работников, Софья снова наведалась к директору, который уже после первого визита запретил охране пускать Дивееву в офис. Внес ее в черный список. Но проще было цунами остановить, что уже из рода фантастики. Софья же была неудержима.

– Я беременна, – закатила она глаза у турникета. – Пустите попи`сать. Мочи нет терпеть.

Так же ловко многодетная мать обошла и секретаршу у заветной двери. Рухнула на диван и попросила принести водички. Директор был в шоке.

– Попробуйте только накричать на беременную женщину, – пригрозила Софья. – Я все записываю на телефон. Завтра же это будет выложено в мой блог. Разразится скандал.

Уж кто бы сомневался! Софья словно была создана для публичной общественной деятельности. Чат в детском садике, потом школьный чат, домовой чат, председатель родительского комитета, глава совета жильцов, противодействующих повышению коммунальных платежей, активистка общества по озеленению района…

Директор был смят, подавлен и спрятался за монитор. Когда Дивеева ушла, банкир тяжело вздохнул и сказал секретарше:

– Оповести всех. Пусть этого оболтуса не трогают. Только чтобы на работе не пил.

– Но ты же не беременна! – укоризненно посмотрел на жену Олег, когда ему пересказали в лицах этот разговор. – Или… уже?!

– Обошлось, – сладко улыбнулась Софья. – Но если что – я сразу!

Как неугомонный и незаменимый общественный деятель, Софья знала все про всех. Не говоря уже о том, что ежедневные прогулки с коляской и длительные посиделки на детской площадке сделали Дивееву центральной фигурой в распространении сплетен.

Зоя попала под удар, когда многодетной матери показалось, будто Олежек положил на балерину глаз. Зуева была красивой ухоженной женщиной с безупречной фигурой, да еще и женой богатого человека. Диетолог, косметолог, спа‑процедуры, о которых Софья знала только, что они дорогие.

Бесятся же люди с жиру! А тут троих детей на ноги надо поднять!

Но добил Дивееву Егор, к которому Софья поначалу относилась с симпатией. Вот это мужик! Не то что разгильдяй Олежек, которого чуть ли не силой надо выпихивать на работу, да еще удерживать там, шантажируя банковское начальство. Софья даже пыталась строить Зуеву глазки.

И вдруг: квартира на пятом этаже продается! Дивеева так гордилась своими соседями, хотя с балериной как‑то раз сцепилась. Мол, грязные следы за собой подтереть на лестничной клетке ломает тебя, барыня? Ручки боишься запачкать?

Но в целом Дивееву устраивало, что двушка на пятом этаже пустует. Тихо, спокойно, предсказуемо. Хотя, сидя в центре кружка на одной из лавочек новой детской площадки, которую сама же Дивеева и выбила, отгороженная стеной детских колясок разного калибра и молодыми мамочками, Дивеева проповедовала:

– Мы детей рожаем, растим их, едва концы с концами сводим, а есть такие буржуи, которые даже квартиру не сдают. Хотя там никто не живет. Подумаешь, сто тысяч! Копейки! Не надо им. Зуевым. Зажрались.

– У Зои трое племянников, – пытался кто‑то робко возразить. – Она не буржуйка.

– А почему тогда квартиру не сдает? То‑то!

Правда выплыла внезапно. Когда у лифта Дивеева столкнулась с Егором. И пропела:

– Какими судьбами, гражданин олигарх?

– Да вот, квартиру продаю.

– С соседями надо бы посоветоваться.

– На предмет? – удивился Зуев.

– У меня дети! И мне не все равно, кто будет жить рядом!

– А мне на твоих детей насрать. Выгодно будет – пусть хоть цыганский табор сюда заселяется.

Софья много чего могла вытерпеть, не неженка, не белоручка, трижды мать, а значит, родовые схватки и собственно процесс. Трижды! Привыкла и в очередях часами сидеть, и гадости всякие выслушивать. Мол, нарожали, а теперь деньги клянчите! Но оскорбить ее детей?! Насрать?!

Сначала Дивеева онемела, а очнувшись, завыла как сирена:

– Только посмей! Я всем расскажу, что над вами музыка с утра до вечера грохочет! Что у вас прописана куча родни! Несовершеннолетние дети! Что ты дал взятку в опекунский совет!

– Все сказала? – с иронией спросил Егор. – А теперь выдохни. Квартира моя. Я предусмотрительно попросил мать, чтобы сразу после смерти отца оформила на меня дарственную. Отказалась от своей доли. Имущество приобретено до брака. Зоя к нему никакого отношения не имеет. Рита уже совершеннолетняя. И тоже подписала документы в мою пользу. Я могу делать с этой квартирой все, что захочу. И ты меня разозлила. Я тебе таких соседей подгоню, Дивеева, что ты век меня помнить будешь!

– Зуев, ты гондон!

– Сучка драная!

– Тебе не жить, понял!

– Угрозы? Я тебя засажу, у меня адвокатов хватает!

В это время из своей квартиры и вышел Федор. Хмуро посмотрел на своих соседей: