Восемь причин любить тебя сильнее

Комната была обшита деревянными панелями. По телевизору показывали однажды фильм про Гарри Поттера, и эта аудитория напомнила ему Хогвартс – старый дубовый письменный стол с зеленой кожаной столешницей и работы учащихся на стенах. Переходя от одной к другой и изучая третью (рисунок углем, очень выразительный), Артур понял, что все люди изображены обнаженными. Как мужчины, так и женщины. Позируя, они потягивались, стояли и сидели. Некоторые работы, насколько он мог судить, были выполнены умело, с хорошим использованием цвета и точной передачей лиц и выражений. Другие он просто не понял – какие-то пятна краски, торопливые мазки, неразборчивые формы. На каждой работе стояла дата, и, как оказалось, каждый год выставка пополнялась одним произведением.

Двинувшись справа налево, Артур постепенно переходил от последних к более давним, семидесятых и шестидесятых годов. Ближе к концу его внимание привлекло изображение сидящей женщины, улыбающейся так, как будто она знала художника и позировала специально для него. Гордо выставленные груди. Приоткрытые губы. В ней было что-то, из-за чего она походила на Мириам.

Артур улыбнулся – интересное сходство.

Но улыбка продержалась недолго.

Он подошел ближе и присмотрелся внимательнее. Аквамариновые глаза, родимое пятно на левом бедре. Мириам терпеть его не могла. Оно напоминало круглый воздушный шар, под которым темнел маленький квадрат.

Артур понял, что смотрит на портрет жены – в обнаженном виде.

– Так. – В аудиторию снова ворвался Адам.

– Она, черт возьми, не хочет меня слушать. – Он взлохматил и без того лохматые волосы. – Бросила трубку. Я должен ей перезвонить. Обычно она не отвечает, пока я не позвоню ей по крайней мере пятнадцать раз. По количеству звонков судит, как сильно я хочу, чтобы она вернулась. Это игра, но, чтобы удержать жену, мне приходится принимать ее правила. Господи, этого мне только не хватало. Ладно, студенты уже начинают волноваться, так что следуйте за мной.

Они вернулись в аудиторию. Студенты все еще стояли кружком, лениво переговариваясь и откровенно скучая.

У Артура из головы не выходил портрет жены. Когда она позировала? Кому она позировала? Почему голой? Находка ошеломила его, и он уже не мог сосредоточиться на том, за чем, собственно, и пришел в колледж. Следуя за Адамом, он не чувствовал под собой ног и как будто не шел, а парил. Он ожидал короткого разговора, простых ответов насчет золотого шарма и наткнулся вот на это. Кем же была Мириам Пеппер?

– Идите вон туда, за ширму. Потом начнем.

Адам хлопнул в ладоши.

Артур тупо уставился на него. Он ничего не соображал. Еще одна комната ожидания? Куда? А, туда. Хорошо. Волоча ноги, не замечая ничего вокруг и ничего, кроме дискомфорта, не чувствуя, он поплелся за Адамом и оказался не в комнате ожидания, а за деревянной ширмой, где стоял пластиковый стул и низенький столик со стаканом воды.

На спинке стула висел махровый халат. Он сел и стал ждать Адама. Однажды, когда они были на пляже детьми, Мириам завернулась в полотенце и с ловкостью, достойной Гудини, избавилась от мокрого купальника и облачилась в нижнее белье. В их брачную ночь она настояла на том, чтобы он выключил свет. И тем не менее здесь она была обнажена, и это изображение ее обнаженного тела висело на стене в комнате более сорока лет, чтобы все могли им любоваться. Артур не понимал, что он чувствует. Вернуться и снять работу со стены? Или Мириам гордилась бы картиной, которая вовсе не о ней, а о человеке, который написал ее.

Кто этот художник?

Теперь уже знакомые эмоции, ревность, смятение и замешательство, снова овладевали им. Переходя от шарма к шарму, Артур надеялся, что вот уж в следующий раз узнает о своей жене что-то нормальное, понятное. Что-то, подтверждающее, что у них все было хорошо. И каждый раз он сталкивался с чем-то необъяснимым. Когда-то все было так просто, но любопытство испортило картину.

Разговоры за ширмой почти стихли. Прошло несколько минут. Из-за экрана высунул голову Адам.

– Вы уже готовы?

– Да. Скажите, когда будете готовы вы. – Артур отпил воды и пощупал халат. По-видимому, его слишком часто стирали, и ткань стала жесткой.

Прошло еще несколько минут.

Вместо Адама появилась девушка в клетчатом килте и байкерских ботинках. Волосы у нее был черные, а челка цвета фуксии.

– Адаму пришлось сделать еще один звонок, – сказала она. – Мы хотели спросить, готовы ли вы?

– Да. Я же сказал Адаму, что жду его здесь.

– Но вы все еще одеты.

Какое странное и самоочевидное наблюдение.

– Ну да.

– Э-э, разве Адам вам не сказал? Мы изучаем человеческую форму.

Артур нахмурился, не понимая связи.

– Наши рисунки повлияют на украшения для тела.

– Как мило.

– У нас всего час с четвертью, так что, если вы готовы… обогреватель включен, и здесь довольно тепло.

Дошло не сразу, а когда дошло, Артур сглотнул:

– Вы… думаете, что я – модель?

– Ну да.