Восемь причин любить тебя сильнее

– Поищу сегодня вечерком. У вас есть еще что-нибудь на эту Сонни? Сколько ей лет?

– Примерно моего возраста.

– Юрский период, ха-ха.

– Определенно доисторический.

– Ладно, предоставьте это мне.

Они выпили чай, и Натан съел все печенье.

– Так ты не можешь найти маму, – сказал Артур.

– Не могу. В деревне, наверно, по своим делам.

– Она очень добрая женщина, твоя мама.

– Знаю. – Натан замер с открытым ртом, потом тряхнул головой. – Иногда я не могу ее понять. Почему она хочет, чтобы я поступил в какой-нибудь университет подальше. Ну да, знаю, со мной ей бывает непросто, но знаете, она как будто хочет от меня избавиться.

– Думаю, она просто ищет для тебя место получше.

– Я думал, она захочет, чтобы я учился где-то неподалеку и жил с ней дома, но… – Он пожал плечами.

– Ты говорил ей об этом?

– Нет. Она вбила себе в голову, что я поступаю в универ изучать какой-нибудь серьезный предмет, чтобы найти потом хорошую работу и подниматься по служебной лестнице. Ну и прочее бла-бла-бла. А я представить не могу, что буду делать с дипломом по английскому. Я ж и так на нем говорю, так какой смысл его изучать?

– Ну, – пробормотал Артур, понимая, что он, вероятно, не в том положении, чтобы давать советы восемнадцатилетнему парню. – И что же ты тогда хочешь изучать?

Натан покачал головой.

– Если скажу, вы не поверите.

– Почему нет?

– Потому что не поверите. Потому что моя мама тоже меня не слушает.

Артур вспомнил, как сидел с Люси в саду и как пообещал ее выслушать. Тогда это обещание послужило катализатором для наведения мостов, чтобы снова стать семьей.

– Слушать я умею, – сказал он. – У меня впереди весь день.

Натан прикусил нижнюю губу.

– У вас еще печенье есть?

– Бисквитное, со сливочным кремом?

– Предпочитаю с заварным.

– Я посмотрю.

Артур нарочно задержался на кухне, чтобы Натан хорошенько подумал, хочет он откровенничать или нет. Парень не отличался многословием. Вернувшись в гостиную, он передал гостю блюдце с песочным печеньем с джемом и печеньем-колечками.

– Колечки! – воскликнул Натан. – Мои любимые. – Тут он, наверно, подумал, что проявлять такие эмоции из-за печенья совсем не круто, и сменил тему.

– Ну лады, Укротитель, тебе интересно знать, чем я хочу заниматься в колледже. Так вот, я хочу печь пирожные.

Некоторое время Артур молча переваривал информацию, стараясь не улыбнуться и не выдать удивления.

– Пирожные? – сказал он без всякого выражения.

– Ну вот, говорил же я. – Натан подул на свою челку. – Когда я сказал маме, она посмотрела на меня так, словно я ударился головой.

Артур положил руку ему на плечо.

– Я так не думаю. И вовсе тебя не осуждаю.

Натан глубоко вздохнул.

– Знаю. Извините. Но мне нравится печь. Всегда, сколько помню, к этому делу тянуло. Иногда я помогаю маме на кухне. Она говорит, что пекарское дело – это несолидно, что я должен делать что-то полезное. Пытаюсь поговорить – не хочет даже слушать. Для нее печь рулеты с колбасой и пироги – нормально, а вот для меня – почему-то нет.

– Дело хорошее. Ты мог бы стать шеф-поваром или владельцем кондитерской…

– Или иметь свой собственный ресторан. Я знаю. Она просто не понимает. Вечно занята, присматривает за другими.

– Она заботится о тебе больше, чем кто-либо другой.

Натан отвел взгляд.

– Знаю. Наверно. Послушайте, вы не могли бы перекинуться с ней парой слов, а? Привлечь ее на мою сторону?

– Не думаю, что она меня послушает.

– А вот и послушает. Она о вас очень высокого мнения. Уж я-то знаю.

Артур почувствовал, как его грудь раздувается от гордости.

– Ладно, попробую. – Он кивнул. Бернадетт просила оказать хорошее влияние на ее сына, а теперь уже Натан просит его о помощи.

– Спасибо. Ничего, если я задам еще один вопрос? Но только ответьте честно.

Артур опустил чашку.

– Да, конечно.

Натан потер нос.

– Моя мама скоро умрет?

От неожиданности Артур даже поперхнулся, и чай выплеснулся через край чашки ему на колени. Он дернулся назад, чай пролился уже выше, и теперь все выглядело так, будто с ним произошел несчастный случай.

– Что ты сказал?

– Я просто хочу лучше подготовиться, – без каких-либо эмоций, объяснил Натан. – Когда умер мой отец, для меня это стало потрясением. Я нашел ее больничные назначения…

Какие больничные назначения? Артур ничего об этом не знал. Бернадетт с ним не откровенничала. Когда она приходила, это всегда касалось его – его дел, занятий, самочувствия. Он никогда не проявлял интереса к ней.

– Не надо читать чужие бумаги. – Артур промокнул брюки салфеткой.

Натан пожал плечами.

– Пусть прячет получше, а не оставляет валяться где попало. Ей надо в онкологическое отделение. Это то самое, да? – Ждать ответа Артура он не стал. – Я считаю, что должен знать больше, чтобы заботиться о ней. Но она держит все в секрете, думает, что защищает меня. Но от этого только хуже. Я думал, вы знаете. Должна же она была сказать вам что-то…