Восемь религий, которые правят миром. Все об их соперничестве, сходстве и различиях

Несколько лет назад один научный журнал посвятил моей книге целый номер. Я был польщен, но когда получил этот номер, понял, что у меня нет ни малейшего желания читать его. О своем равнодушии я сообщил одной подруге по электронной почте, и ее реакция удивила меня. «Ничего странного! – ответила она. – Твое эго твердит только одно – «ты гений» и «ты ничтожество», и так раз за разом, наматывая взаимосвязанные и бесконечные петли… Критика в любом виде – вариант слов «ты ничтожество», похвала в любом виде – еще один вариант того же сообщения, так как слова «ты гений» подразумевают, что ты был бы ничтожеством, если бы не твоя гениальность». Однако эго не просто втолковывает бейсболистам, что они мазилы, а профессорам – что они тупицы. Оно непрестанно возвещает о своем существовании – деятельности, для которой в случае действительного существования не потребовалось бы таких затрат энергии.

Конфуцианство дает отпор всем этим «я, мне, мое», отрицая независимость личности. Мы не обособленные частицы, заявляют конфуцианцы; мы – паутина взаимозависимых социальных отношений. Буддизм заходит еще дальше в отрицании наличия хоть сколько-нибудь реального «я». Положите конец невежеству, привязанностям и страданиям, изобличив ложное «я», призывает он. Или, как выразился поэт,

В поступках
не опирайся
на эго.
Этот липкий
мышиный капканчик
начинается
с колеса,
которое катает нас
по кругу.
Сойди¹⁷

.

Тхеравада и махаяна

Есть некоторое сомнение в том, можно ли считать буддизм религией, но как и в случае с конфуцианством, это скорее вопрос наших представлений о религии, чем особенностей буддизма. Те, кто усматривает в конфуцианстве недостатки «на божественном фронте», пытаются вместо религии свести его к этике. Когда речь идет о буддизме, возникает соблазн свести его к психологии или к психотерапии.

В ранних формах буддизма не говорится о Боге и не делается акцент на сверхъестественное. Будда считается человеком. Так что если считать религией «веру в духовные сущности», как гласит классическое определение британского антрополога Э.Б.Тайлора, буддизм не относится к семейству религий¹⁸. С точки зрения буддиста буддизм не был бы таковым, если бы оставался одним и тем же. Он и не остается. Детище Индии, буддизм унаследовал свойственную индуизму абсорбирующую способность. В Индии он впитал большинство типичных атрибутов родственной ему религии, не в последнюю очередь замысловато устроенный пантеон будд и других духовных сущностей со всеми сверхъестественными силами Кали и Шивы. В Тибете позаимствовал некоторые шаманские обряды местной религии бон, в Китае – естественность, спонтанность и простоту даосизма.

Поначалу предпринимались усилия, чтобы придать традиции определенность, сделать ее неизменной, точно высеченной из камня. На Первом буддийском «соборе», проведенном после смерти Будды в V веке до н. э., его последователи договорились считать каноническими учения Будды, известные как Трипитака, или «три корзины». На Втором буддийском «соборе» почти столетие спустя между буддистами произошел раскол по целому ряду вопросов, в том числе толкованию и соблюдению строгих правил монашеской жизни. Это была буддийская реформация, так как она проложила путь ошеломляющему разнообразию, которое характеризует современный буддизм (и протестантизм). Такое разнообразие присуще любой религии, которая ставит вопрос «истинно ли это?» в подчинение вопросу «действует ли это?» Когда появляются новые учения и писания, а их данная традиция выдавала с головокружительной скоростью, буддисты, вместо того чтобы отвергать их как незаконнорожденных детей, принимали их, как давно потерянных и вновь обретенных родных (при условии прохождения теста на пригодность для избавления от страданий).

Начало нашей эры стало периодом поразительной религиозной активности и увидело рождение христианства, раввинского иудаизма и индуизма в духе бхакти. Кроме того, тот же период дал миру бхакти-буддизм, известный ныне как махаяна. «Маха» означает «великий», «яна» – «колесница», следовательно, «махаяна» – «великая колесница», самое популярное в наше время направление буддизма. Но поначалу его название было скорее похвальбой, чем демографической особенностью. «Я величайший», – похвалялся чемпион по боксу в тяжелом весе Мухаммед Али. Приверженцы махаяны утверждали то же самое. Мухаммед Али дразнил Джо Фрейзера, а сторонники махаяны – своих противников, приверженцев хинаяны, или «малой колесницы». Однако противники не соглашались с ними, и до наших дней дожила тхе-равада («учение старейших»).