Восемь религий, которые правят миром. Все об их соперничестве, сходстве и различиях

Если многие школы махаяны, по примеру школ Нитирэна, были организованы вокруг какого-либо писания, то одна из них поступила наоборот. Популяризованный Джеком Керуаком и другими писателями-битниками в 50-х годах ХХ века (хотя сам Керуак в действительности принадлежал к школе Йогачары – «только сознание») дзэн-буддизм получил свое название от санскритского слова «дхьяна», которое в китайском языке преобразовалось в «чань», а в японском – в «дзэн». Все эти слова означают «медитация», значит, дзэн – школа медитации. Однако наиболее известны две характерные практики дзэн-буддизма. Первая, разработанная школой дзэн-буддизма Сото-сю, – сикантадза. Во время этой обманчиво трудной практики надо просто сидеть. И не пытаться ни следить за своим дыханием, ни проникнуть в суть действительности. Просто сидеть некоторое время, ни о чем не думая. («Ты не думаешь, что я не думаю?» – гласит подпись под карикатурой в New Yorker, на которой два дзэн-буддиста сидят в позе лотоса²³).

Вторая дзэн-практика, сложившаяся в школе Риндзай-сю, – коан. Учитель, или дзэн-мастер, задает ученику вопрос-загадку: «Как звучит хлопок одной ладонью?» Или: «Каким было твое лицо до того, как родились твои мать и отец?» Или (мой фаворит): «Что сказал бы Будда, если бы его никто не услышал и некого было бы наставлять?» Ученик пытается дать оригинальный, импровизированный и спонтанный ответ.

Дзэн-буддизм вырос из взаимодействия буддизма с конфуцианством и даосизмом во времена династии Тан, в Китае VIII века. Однако приверженцы этой традиции возводят ее к самому Будде. Они часто повторяют притчу о том, как монахи собрались, с нетерпением ожидая, когда Будда произнесет речь. Но прибывший Будда не проронил ни слова. Он вертел в руке цветок, улыбался, но молчал. Все были озадачены. Точнее, все, кроме одного монаха, который улыбнулся в ответ, а Будда объявил, что этот монах постиг смысл его наставления: прямое, обыкновенное учение передается и без слов.

«Что сказал бы Будда, если бы его никто не услышал и некого было бы наставлять?»

Стремление приверженцев дзэн-буддизма к сатори (этим словом они обозначают моменты пробуждения, привносящие в повседневную жизнь спонтанность и открытость) завораживает меня частотой, с которой эти моменты возникают при срабатывании интуиции. В настоящее время собрано уже немало убедительных свидетельств тому, что открытия, прорывы разного рода, моменты озарения как для ученых, так и для писателей, когда впору кричать «эврика!», зачастую случаются лишь после того, как рациональный разум заходит в тупик и упирается в каменную стену. Когда же мы просто выходим прогуляться, ведем машину или даже просыпаемся с намерением подремать еще, решение вдруг, в обход обычных путей разума, возникает в голове уже полностью оформленным. По-видимому, требуется утомить левое полушарие мозга до такой степени, чтобы его функции взяло на себя правое полушарие. Или же, пользуясь языком, привычным для буддистов, нельзя прийти к однозначности посредством дуалистичного разума. Нельзя обдумать свой путь в нирвану: он возникает, когда мы покидаем пределы своего разума.

Пустота

Еще одним значительным этапом в развитии махаяны стало учение о шуньяте, или пустоте. Если тхеравада утверждала, что «я» на самом деле состоит из пяти скандх, следовательно, является иллюзией и вымыслом, сторонники махаяны развили этот довод, заявив, что все, в том числе и пять скандх, – на самом деле пустота.

Имея двадцатилетний опыт преподавания религиоведения, я могу с уверенностью утверждать: объяснить суть этого учения почти так же трудно, как растолковать учение об отсутствии «я». Большинство

людей предпочитает жить в физической вселенной Исаака Ньютона и не задумываться об озадачивающих истинах теории относительности Эйнштейна, и вместе с тем преспокойно мириться с существованием в том виде, каким оно кажется, не беспокоясь о том, что же оно представляет собой на самом деле. Но даже тем из нас, кто хочет видеть действительность, а не ее тень, с трудом даются попытки уложить в голове парадокс пустоты. Мало того: великий индийский философ-буддист II–III веков Нагарджуна предупреждал, что искажение этого учения опасно для здоровья. «Превратно понятая шуньята, – писал он, – подобна змее, схваченной за голову»²⁴. Такому предостережению стоит внять и быть начеку.