Восемь жизней

— Экий, вы, Борис, набожный — с виду и не скажешь. Только племянница ваша уже грех приняла, когда вас обманула. Вот и мечется, людей оговаривая. Кирилл Зернов с ней, может, и был — с кобеля станется, только он стерилен, как архангел. Ответственно вам заявляю. От него ни Аннушка ваша, никакая другая барышня в подоле принести не может. У нынешней Алены ребенок не от него, а от первого брака… Так что пусть Аня вспоминает лучше, кто ей живот-то надул, и добрым дядям лапши на уши не вешает.

«Забавная новость, — мысленно улыбнулся Рублев. — Интересно, а Алена знает? Она ведь с сожалением упоминала, что детей своих новый муж заводить не спешил… И он, болван, оплошал, не на ту кнопку надавил. Хорошо, еда еще не закончилась — можно попробовать задержаться и продолжить скользкий разговор».

Он с показным аппетитом впился во второй бутерброд, вальяжно откинувшись на спинку кожаного дивана. Весь его вид демонстрировал, что он сильно разочарован, просто потрясен услышанным.

— Быть не может, — произнес вслух лжедядюшка. — Вы хотите сказать, что у нашей девочки есть опыт общения с мужчинами? Я-то ее наивной дурочкой считал. Боялся спросить, один раз она с Кириллом этим была или два? В глубине души верил, что лишь однажды племяшка моя оступилась, поддалась на уговоры взрослого сластолюбца.

Собеседница искренне расхохоталась.

— Вы плохо знаете современную молодежь, Боря. Они в четырнадцать знают и умеют такое, чего нам и в сорок не придумать. А практикантки что к Кириллу, что к любому руководителю в штаны ныряют, не спрашивая. За зачет «автоматом» или хорошую характеристику. Учиться не хотят, платить нечем — вот и выторговывают перспективные рекомендации, предлагая взамен собственные прелести. Странно, что медичка не предохранялась. Так что к моему бывшему вам, Боря, идти не с чем. А и было бы с чем — я не помощница. Не знаю ничего, кроме домашнего номера телефона. Так вам он тоже известен.

— Да, — на ходу импровизировал Комбат, — я нынешней молодежи тоже не понимаю. Мне, если честно, молоденькие длинноножки никогда интересными не казались. Другое дело — полная женщина, взрослая, умная. Чтобы не только визжать и чупа-чупсы облизывать, а душевно поговорить, посоветоваться.

— Это вы на меня намекаете? — игриво улыбнулась хозяйка.

— Не обижайтесь, вы повода не давали. Да и брак, как я знаю, у вас стабильный, прочный, богатый. — Комбат изо всех сил постарался глазами и интонацией выразить сожаление о сказанном. Дескать, я бы не прочь, но вы-то замужем…

— Богатый не брак, а муж — это разные вещи. И отношения стабильные — скрывать не стану. Но если вы мне как-нибудь позвоните — с удовольствием подъеду поболтать в кафешке. Интересно, чем закончится история вашей Анечки.

«Пора, — понял Комбат, — а то обвинят в сексуальном домогательстве». И стал прощаться. Светлана не удерживала его, не жеманничала. И тем не менее Рублеву показалось, что ей не терпится избавиться от него. Не потому, что знакомство оказалось неприятным — оно подтолкнуло ее к каким-то действиям.

— Счастливо вам, заботливый родственник. Не вышло из меня спасительницы, уж не обессудьте. И звоните, мне будет приятно…

Рублев в ответ поцеловал протянутую ему ароматную крепкую руку, стараясь сделать это по возможности многозначительно. Дама показалась ему хитрой и прозорливой — раскусила наскоро состряпанную байку, но виду не подала. Сейчас будет решать — помочь доктору Зернову или остаться сторонним наблюдателем. Или уже решила…

«И за дверью не подслушаешь, если она все-таки перезвонит бывшему мужу, — рассуждал Комбат. — Это в панельной хрущевке с лестничной площадки слышно, в каком сортире воду спустили. А здесь звукоизоляция. Придется, видно, не солоно хлебавши уйти и через часок сыграть в стареющего Ромео».

Спускаясь в сверкающем лифте, он подумал, что вчера уже начал эту игру с другой женщиной и до сих пор продолжает, не зная ни правил, ни условий. Разумно ли ради разрубания одного узла завязывать другой? Здесь у него появилась маленькая зацепка найти Кирилла, но отнюдь не Алену. В любом случае это лучше, чем полная неизвестность.

* * *