Восемь жизней

— И думать тут нечего — Марина, видимо, оставила Надю внизу и беззастенчиво вклинилась в разговор. — Даже удачный первый блин зачерствеет, пока ты новую партию испечешь! — она подчеркнуто обращалась к шефу «на ты». — Надо на Надюше все задумки отработать, потом еще одного «кролика» найти для оттачивания мастерства. И, «простившись» с экспериментальными образцами навечно, ставить производство на поток в какой-нибудь из стран СНГ. В Молдавии или в Хохляндии.

— Что значит «простившись с экспериментальными образцами»? — уточнила Светлана.

— Простившись — это уничтожив. Например, можно сжечь тела в плазменных печах здесь же, в Зеленограде. Это дорого, зато бесследно — я узнавала.

Говорила Марина спокойно, деловито, без эпатажа и истерических ноток. В это время Надя вошла в комнату и прижалась к ней, обхватив ручками, как дочка маму.

— Сейчас, моя хорошая, сейчас, пусть остынет, и будем кушать. У нас овсянка с бананом, вкуснота!

Света с ужасом смотрела на жуткую собакоподобную морду, истекающую слюной и гноем, пачкающую ими белый халат своей сиделки, и представляла, как та изящной ручкой с острыми коготками введет в вену подопечной смертельный яд.

* * *

Алена спала беспокойно, вздрагивала, морщилась, словно от острой боли. Она то тяжело, протяжно стонала, то всхлипывала. Иван, с явным удовольствием наблюдавший за ней, почему-то вспомнил, как однажды, давным-давно, он, совсем молодой папаша, опоздал забрать из детского сада старшую дочь. Девочка ждала его у калитки под присмотром сторожа и сильно, в голос плакала. Усевшись к папе на руки, она притихла, обняла его за шею и почти сразу уснула. Он осторожно уложил ее на заднем сиденье своего первого «жигуленка» и долго стоял, не решаясь тронуться. Дочка именно так стонала и всхлипывала во сне, как сейчас учительница.

— Снова спит? Снотворным вы ее накачали, что ли? — спросил Виктор вполголоса, но Иван вздрогнул, словно тот выстрелил у него над ухом. — Да ты, Ваня, запал, видно, на эту учительницу? Жаль, надо было тебя на родительские собрания к ней отправлять — вдоволь бы наобщался. А то мамаша у Ирочки молчаливая, безучастная, с тобой, родным дядей, классной даме куда веселей бы было!

— Зря шутишь — красивая женщина и в моем вкусе. Спит, как младенец, — что ж не полюбоваться?

— Если бы ты, брат, таким взором на младенцев взирал — уже бы в психушке сидел или срок мотал за педофилию.

Ивану замечание не понравилось, он резко встал, давая понять, что продолжать глупый разговор не собирается. Тем более в присутствии постороннего, которым, конечно, был доктор-переговорщик Виталий Юрьевич.

— Ладно, не серчай, — Виктор миролюбиво хлопнул его по плечу. — Извини — неудачно пошутил. Волнуюсь: все-таки Ирка моя эту кашу заварила. А учительница наша про Петю все твердит. Сын при ней был? И потерялся? Этого еще не хватало — киднеппинг пришьют, чего доброго.

— Что думаете обо всем этом, эскулап? — Иван оставил извинения брата без ответа.

— Думаю, что ситуация небезнадежна. Женщина рассказала достаточно, чтобы вы могли начать действовать. А мысль о снотворном мне очень нравится: если, проснувшись, она увидит своего сына, инцидент можно считать исчерпанным. Она хочет спрятаться от кого-то. Поселите ее подальше от Москвы — и все. На аренду квартиры где-нибудь в Сибири или на Урале, думаю, средства найдутся. Она — гражданка России. Будет преподавать информатику в глубинке, а не в столице.

— Давайте помедленней, доктор. Что такого сказала Алена, что вам пришла в голову мысль о снотворном? — Виктор хотел поскорей расставить все точки над i, чтобы заняться воспитанием дочери.

— Она поведала, что некий Борис, отец хорошего ученика Сережи Новикова, купил ее сыну машинку, которую мальчик разбил. Она отправилась за новой, и ее похитили. Значит, мальчик остался с этим Борисом, весьма вероятно тоже Новиковым, хотя не обязательно. Раз Алена — учительница Иры, значит, работает, то есть работала, в той же школе, где, кроме Иры, учится и этот самый мальчик. Достаточно прибыть в школу, узнать адрес Новикова Сергея и встретиться с его папой. Возможно, Петя и сейчас у него. Или он обратился в милицию — тогда хуже. Менты без мамы ребенка не отдадут, найдут папу, которого она боится, вручат ему… Так что не теряйте времени, а дамочка пусть спит, мы ей в этом поможем.

— Помогайте сейчас, и останется с ней Виктор. А мы с вами, Виталий Юрьевич, поедем в школу и к папе хорошего ученика Сережи. По дороге прихватим ребят, из тех, что похитителя Макса в моем подвале караулят. Если надо — и подмогу по пути вызовем.

Переговорщику идея, по всей вероятности, глупой не показалась — он явно тяготился тем, что находится в «стане заказчика». Куда приятней работать на нейтральной территории, среди незаинтересованных свидетелей.

Они подъехали к школе ближе к полудню. На крыльце было на удивление пусто, только какая-то бабушка выгуливала внука-дошкольника, который катал по расчищенному от снега бетону божью коровку на колесиках.

Воскресенье! — раздосадованно констатировал Иван. Значит, Алена будет спать до понедельника!