Восемь знамен

Традиция и протокол требуют, чтобы императорский гарем состоял из шестидесяти наложниц, в то время как принц крови мог иметь их тридцать, а наследный принц — только десять. Если наложнице удастся услужить своему господину, то у нее появится шанс заставить его прислушиваться к ее словам, а это верная возможность продвинуть своих родственников, прежде всего отца, по службе по мере возникновения вакансий.

Однако далеко не все из этих шестидесяти наложниц императора попадут в его постель, и всего нескольким, возможно, удастся его удовлетворить. Многие не удостоятся чести даже увидеть его лицо. Девушек будет отбирать вдовствующая императрица, затем им выделят жилье во дворце, где они проведут остаток жизни. Приглянувшаяся императору девушка может стать чрезвычайно влиятельной на всю жизнь. Об иных позабудут, и им придется довольствоваться местом дамы при императрице, совершенно бесполезным для ее семьи. При таком раскладе гораздо лучше для девушки было бы выйти замуж за богатого и влиятельного мандарина. Но зато, если она удовлетворит императора…

Хуэйчжэн взглянул на Шэань, сверлившую его глазами. Ее выбор сомнений не вызывал. Затем он посмотрел на дочерей — их выбор тоже был очевиден. Конечно же, женщинам не дано заглянуть в будущее. Но, как правильно сказал Хуэйдэн, если в его жизни представился случай рискнуть…

— Мне кажется, ты прав, Хуэйдэн, — согласился он. — Запиши имена моих дочерей в качестве претенденток в наложницы для императора.

Лань Гуй облегченно вздохнула.

— Я намерен перевести главную контору торгового дома ниже по реке, в Шанхай, — объявил Мартин Баррингтон.

Джейн и Джеймс с удивлением взглянули на него. Цзэньцзин только фыркнула.

— Надеюсь, ты не предполагаешь, что тайпинам удастся взять Нанкин? — спросила Джейн.

— Мне очень хотелось бы верить, что не удастся. Но они приближаются. Более того, уже контролируют движение по реке. Неделю назад джонку Дома Баррингтонов обстреляли чуть восточнее Уху. Да и кроме того, мятеж расползался столь широко, что западнее Нанкина торговать стало уже не с кем. — Поскольку почти все наши дела обеспечиваются морскими перевозками, то Шанхай, само собой разумеется, становится наиболее подходящим местом, откуда следует управлять делами — по крайней мере до тех пор, пока не разгромят тайпинов. Джеймс, ты немедленно займешься переездом.

Переезд начался на следующий же день. Торговый Дом Баррингтонов уже располагал несколькими складскими помещениями и просторной конторой в Шанхае. За городом Мартин построил фамильный дом, поэтому осталось только перевезти архивы, формуляры, одежду и мебель.

Хлопоты отвлекли Джеймса от тягостных переживаний. Не щадя себя, он трудился все светлое время суток и организовал непрерывный поток сампанов, безостановочно снующих вверх и вниз по реке. Естественно, перебазирование конторы Дома Баррингтонов из Нанкина в Шанхай не прошло незамеченным для бесчисленного множества английских торговцев, которые прибывали в Китай, чтобы воспользоваться свободой торговли, предоставленной им по Нанкинскому договору.

— Убираетесь пока не поздно, да? — спросил один из них у Джеймса, наблюдавшего за разгрузкой сампана. Этого человека звали Мэйхью, и он пробыл в Шанхае около года. — Похоже, не хотим получить еще один Уху, не так ли? — надоедал Мэйхью.

Джеймс галантно приподнял шляпу перед стоящей рядом со своим отцом молоденькой женщиной — маленькой, светловолосой и весьма привлекательной, но все-таки вызывающей раздражение своим присутствием и тем фактом, что она все о нем знала.

— Совсем нет, господин Мэйхью, — возразил молодой человек и направился по крутой дороге прочь от доков.

— Господин Баррингтон! — Он остановился, и Люси Мэйхью догнала его. — Я извиняюсь за своего отца, господин Баррингтон, — сказала она. — Вообще-то, по-моему, он хотел выразить свои соболезнования в связи с гибелью вашей сестры.

Джеймс посмотрел на нее сверху вниз и подавил злые слова, готовые слететь с губ. Она ведь пытается загладить нетактичность своего отца.

— Я знаю, что именно это он и хотел сделать, — откликнулся молодой человек и продолжил свой путь. Но никак не мог выбросить девушку из головы. Непонятно почему она представилась ему белокурой Лань Гуй.

— Носилки готовы, — объявил Хуэйдэн. Волна возбуждения прокатилась по комнате — Шэань и Гай Ду просто места себе не находили. Правда, несколько месяцев неистовой работы с иголкой и ниткой всей женской половины клана, зато теперь Дэ Шоу и Лань Гуй облачены в самые нарядные в своей жизни одежды. Их блузы и панталоны были из шелка: красного — для Дэ Шоу и синего — для Лань Гуй. Плащи: красный — у Лань Гуй и синий — у Дэ Шоу сплошь покрывала вышивка в виде зеленых драконов. Головные уборы у девушек отсутствовали, зато высоко поднятые волосы украшали броши из слоновой кости. Туфли сверкали жемчугами и полудрагоценными камнями.