Восемь знамен

Лань Гуй предпочитала более поздние труды, такие как «Тун Тянь» — энциклопедию по истории, составленную в восьмом веке христиан Ду Ю. Или «Новая история Тан» Оу Янсю. Но еще больше ей нравились несколько рискованные рассказы о монгольской династии Юань и многочисленные истории Мин. А теперь она собиралась приобщиться к «Тринадцати классикам». Это все, что ей пока, предстояло. Она еще раз тяжело вздохнула и склонилась над книгой. И тут же услышала, как кто-то вошел в библиотеку. С того места, где она сидела, Лань Гуй не могла видеть дверь, заслоненную шкафами, но услышала, как Линь Фу встал.

— Что привело вас в библиотеку, Дэ Аньва?

Дэ Аньва, она знала, был старшим евнухом.

— Я ищу Почитаемую, Лань Гуй. Мне сказали, что она проводит много времени за чтением.

— О, совершенно верно, — подтвердил Линь Фу. — И сейчас она здесь. Проходите.

Лань Гуй ощутила, как сильно забилось ее сердце. Затаив дыхание, она следила, как те двое обошли ближайший книжный шкаф и направились к ней. Старший евнух держал в руке жадеитовую табличку.

Лань Гуй поднялась с кресла, первый том «Тринадцати классиков» остался лежать открытым на столе.

Дэ Аньва ничего не сказал. Он знал, что она и так поймет, почему он здесь. Молчал и Линь Фу. Затем он уважительно поклонился девушке, ставшей столь неожиданно для самой себя весьма важной персоной.

Дэ Аньва лично проводил ее в ванную и наблюдал за мытьем и сушкой ее волос, напомаживанием тела. Никогда ей так внимательно не прислуживали. Евнух, однако, не позволит ей сделать больше того, что положено.

— Ты двенадцатая женщина, выбранная нашим господином за последние двенадцать дней, — сообщил он ей.

— Как интересно, — отозвалась Лань Гуй, скрывая смущение.

— Наш господин разочарован выбором, сделанным для него матерью, — продолжил Дэ Аньва, направляя критику и на своего предшественника. — Ни одна из женщин не сумела подарить нашему господину сына. Поскольку у нашего господина уже есть дочь, то вина явно лежит на них.

— Даже на императрице? — с невинным видом спросила Лань Гуй. После смерти матери император Сяньфэн сделал Нюхуру своей супругой, и теперь она стала самой влиятельной женщиной в империи. Тем не менее она никогда не стремилась воспользоваться своей властью. Лань Гуй находила ее все такой же простой, безмятежной, слегка встревоженной девушкой, какой помнила с их первой встречи.

— Боги не помогли даже императрице, — согласился евнух.

«Если такое было бы возможно…» — подумала Лань Гуй и тут же почувствовала нервозность. Она оставалась девственницей, хотя на протяжении последних четырех лет занималась любовью со многими женщинами.

— Достаточно, — объявил Дэ Аньва, давая понять, что не видит, как еще можно сделать лучше. Евнухи отошли от Лань Гуй, и она встала. Ляньчжун подал ей зеркало.

Она не росла с пятнадцати лет и осталась не выше пяти футов ростом. Ее расстраивало, как раздалась ее фигура: бедра и ягодицы выпирали больше, чем ей того хотелось бы, а груди были достаточно велики, чтобы заполнить мужскую ладонь. Черты же лица стали строгие, так как она редко улыбалась на протяжении всех этих лет, проведенных во дворце. Однако она по-прежнему оставалась бесспорно красивой. И особенно хороши были волосы — длинные, густые, черные, как вороново крыло, сейчас уложенные в высокую прическу и закрепленные одной-единственной булавкой, которую, если потребуется, легко вынуть. Только один локон спускался на спину за плечами. Евнухи не меньше самой девушки стремились угодить императору, так как их благополучие зависело от ее успеха.

— Пошли, — приказал Дэ Аньва, — наш господин отправляется отдыхать рано.

Она специально не стала ужинать, чтобы не оттолкнуть своего господина внезапным бурчанием в животе или не сделаться сонной.

Дэ Аньва отвел Лань Гуй в ее спальню. Там другой евнух расстелил желтое с красными драконами одеяло, девушка легла и ее завернули в него. Затем Дэ Аньва взвалил ее на плечо и понес в опочивальню императора. Они долго шли потайными коридорами, чтобы никто не знал, за кем послал император этой ночью. Даже евнухи их не сопровождали, чтобы сохранить тайну до утра. А Лань Гуй так хотелось, чтобы все узнали! Ведь наконец прислали за ней.

И вот они вошли в опочивальню императора. Дэ Аньва прошептал:

— Помни, ты должна подползти к нашему господину. Не надо коутоу, только ползи.

Завернутая в одеяло девушка не могла видеть, где находится кровать, а когда одеяло развернули, она оказалась неуклюже распластанной на мягком матраце.

— Почитаемая, Лань Гуй, ваше величество, — доложил Дэ Аньва и попятился из комнаты, унося одеяло.