Восемьдесят сигарет

– Пойдём на кухню, обо всём поговорим, успокоимся. Мы теперь одна команда, – удерживая одной рукой Винстона, свободной он указал Нине на диван. – Сядь, сядь тебе говорю. Пожалуйста.

Девушка запустила пятерню в волосы и, глубоко вдохнув, села.

– Хорошо, – кивнул Токарь. И уже Винстону:

– А мы с тобой пока выйдем и всё перетрём.

Вытолкав друга на кухню, Токарь закрыл дверь и прижался к ней спиной.

– Чё за лажа, Токарь? Эта девка вертит тобой, как хочет!

– Да тормози уже.

– Ладно, всё, я в норме, – Винстон провел ладонью по лицу.

С минуту они молча стояли, глядя друг на друга.

– Ну ты же понимаешь, что мы должны её завалить? – сказал Винстон.

Да, Токарь понимал. А ещё он понимал и то, что если он позволит Винстону пристрелить чёртову Марину, Нина не забудет ему этого никогда.

– Да всё я понимаю. Просто… я Нине обещал.

Винстон всплеснул руками.

– Да какой, в жопу, Нине? Старик, ты чё, бухой? Бабёнка расскажет про меня полиции, опишет, сука, во всех подробностях. Я не хочу её убивать. Я вообще никого не хочу убивать – больше трупов – больше срок – но так получилось, что придётся, так уж вышло. В конце концов, это ты меня с ней познакомил, потому что ни хера не думаешь своей башкой.

Он сунул пистолет за пояс, потом пошарил по карманам, достал сигареты и закурил.

– Кто будет вытаскивать тебя из всего этого болота, если я тоже буду в розыске, м?

И снова Винстон прав, подумал Токарь. Теперь, когда Марина видела его и могла опознать, она стала опасным свидетелем. Если ещё и Винстон лишится возможности свободно передвигаться, не шарахаясь от каждой камеры видеонаблюдения, тогда им точно кранты.

– Ты прав, братиш, – сказал он, – а с Ниной я поговорю, она должна понять.

– Ну вот, вот, – оживился Винстон, – наконец-то узнаю прежнего Токаря. Конечно, объяснишь всё потом своей Нине, она поймёт, успокоится, и будете вы жить долго и счастливо. Давай, делаем по-быстрому и валим уже отсюда наконец, – он похлопал Токаря по плечу. – Пойдем.

Вздохнув, Токарь взялся за дверную ручку, потянул на себя, и… дверь не поддалась.

– Какого?..

Он дёрнул сильнее. Тот же результат.

Дверь была закрыта.

39

У меня ВИЧ.

Спокойно, друзья, давайте без обмороков. Для меня он не опасен. Я исчезну ещё до того, как количество Т-лимфоцитов в моем организме снизится до смертельного минимума и лёгкий сквозняк сведёт меня в могилу. К тому же современная медицина шагнула так далеко в вопросе борьбы с этим вирусом, что лично мне уже и не особо важно, лечится он или нет. Герпес тоже не лечится. И хронический гастрит. Однако живём. Шутка ли, семьдесят-восемьдесят лет при соблюдении предписаний врача. От глистов быстрей помереть можно.

За цинизмом я прячусь. Конечно, ВИЧ – это не герпес и не гастрит. Я только хотел, чтобы вы поняли: мне уже давно наплевать на подобные вещи, грозящие смертью лишь через годы, а то и десятилетия.