Восемнадцать капсул красного цвета

Трехточечный ремень — вещь замечательная. Немного практики, и сразу оценишь его по достоинству. Мгновение, и оружие висит у тебя поперек груди. Или на груди, но стволом вниз. Или за спиной, рядом с рюкзаком, если он имеется, причем друг другу они не мешают абсолютно. Что особенно хорошо: даже на бегу оружие руками придерживать практически не надо — как повесил, так и висит. Стоя лицом к лестнице, Чужинов потянул автомат, чтобы пристроить его за спину — карабкаться наверх так будет удобнее, когда краем глаза уловил движение сбоку. Именно в этот момент Гуров и проорал сверху его имя.

Из-за ближнего угла здания показались сразу три твари и без раздумий бросились к Глебу. Три выстрела слились почти в один: два чужиновских и один из карабина Гурова.

Уже наверху Глеб от души хлопнул Гурова по плечу:

— Спасибо! — произнес он с чувством. — Троих бы я не успел. Но как ты ловко-то ее! И чего раньше притворялся?

Олег улыбнулся счастливо:

— Если честно — сам не понял. Как будто все само собой произошло.

— Вовремя у тебя все произошло, — улыбнулся в ответ Чужинов. — Почаще бы так. И еще раз спасибо.

Гуров подошел к краю крыши, осторожно взглянул вниз, затем вернулся.

— Ну что там?

— Как будто за углом что-то мелькнуло.

— Так сходи, посмотри.

Через некоторое время Гуров взглянув на него со значением: «Так и есть, не показалось».

Вскоре они наблюдали за тварью уже вдвоем. Та вела себя беспокойно, явно что-то чувствуя, но посмотреть вверх даже не пыталась. Чужинов легонько стукнул двумя пальцами по карабину Гурова и указал на нее взглядом: мочи.

Звук выстрела мог привлечь других тварей, и даже наверняка привлечет, но ему не удалось преодолеть соблазна. Наверное, из-за всего того, что недавно произошло, когда у него мелькнула отчаянная мысль: всех трех он пристрелить не успеет. Получалась маленькая месть за пережитое, и Глеб ничего не мог с собой поделать.

Тварь завалилась набок после единственного выстрела и даже ногами дергать не стала. Олег, довольный собой, огляделся по сторонам, пытаясь увидеть новую цель.

— Пошли, истребитель чудовищ, — сказал Глеб и первым направился к дверце, ведущей внутрь чердака: часть клуба, там, где внизу находился зрительный зал, был значительно выше.

К счастью, замка на дверце не оказалось, и в петли был вставлен согнутый пополам сварочный электрод.

— С обратной стороны высоковато, наверное, если прыгать придется, — засомневался Гуров. Вряд ли лестница есть и там.

— Клуб — он и есть клуб, — туманно сообщил Чужинов.

С другой стороны чердака дверей наружу не нашлось, лишь окно, к тому же еще и не распашное. Рейки, удерживающие стекло в раме, оказались с другой стороны, и Олег уже замахнулся прикладом, чтобы разбить, когда Глеб его остановил.

— Подожди немного, звону будет много.

— Это после стрельбы-то?

— Все равно лишний шум ни к чему, — И Чужинов подосадовал на себя, что не смог тогда сдержаться.

— Смотри-ка, 14 октября 1964 года, — рассматривал он поднятую с пола газету «Известия», изрядно попорченную голубиным пометом. — Что у нас в этот день произошло? — и Глеб взглянул на передовицу. — Ого! Оказывается, Хрущева сняли!

— Оно тебе надо, Глеб? — Гуров взглянул на него с недоумением.

— Согласен, Олег, не надо. Только сейчас мы сделаем так: намочим газету, приложим ее к стеклу, а уже потом осторожно надавим. Если повезет, мы стекло осколками внутрь полностью вынем.

— Вас что, и этому учили?

Чужинов едва заметно смутился:

— Нет. Пацан у нас в соседнем подъезде жил, Тимоха — Игорь Тимофеев. В первый раз он еще по малолетке загремел. Так вот, это его университеты. Не думал даже, что пригодится когда-нибудь.

Глеб извлек из рюкзака одну из тех пяти пластиковых бутылок с водой, что они захватили с собой на тот случай, если люди в церкви действительно сидят без воды, и которых на берегу пруда нашлось достаточно.

— Ну что я тебе говорил? Клуб все-таки. Взгляни-ка вниз, — предложил он Олегу, когда со стеклом было покончено.

Прямо под ними, перед дверью, ведущей в аппаратную киномеханика, была пристроена огороженная перилами площадка, а от нее на землю спускалась наклонная металлическая лестница. И высота вполне подходящая.

Олег высунулся почти по пояс, чтобы разглядеть все в подробностях, когда неожиданно сообщил:

— Слышь, Глеб, с колокольни явно кто-то в нашу сторону смотрит. Наверное, выстрелы услышали.

В бинокль Чужинову хорошо было видно, что Гуров прав.

— Сейчас мы ему посигналим, — заявил он.

Глеб взглянул на бинокль: не пойдет — линзы с антибликовым покрытием. Затем подобрал грязный осколок стекла, чтобы посмотреть с сомнением уже на него. Бросил осколок обратно и полез в карман разгрузки. Непромокаемый карман, предназначенный специально для документов. В нем, помимо зажигалки, документы и хранились. Но была там еще и плитка шоколада — Настя положила. Плитку-то он и достал. Есть шоколад, он не собирался — это НЗ. Штука высококалорийная, на ней долго протянуть можно, и использовать шоколад Глеб хотел совсем для другой цели — фольга отлично заменит гелиограф, причем даже разворачивать ее необходимости нет.