Восемнадцатый

На Аделаир Вернон летел девятнадцатилетним, самым младшим в составе миссии. Сейчас это было уже не заметно, но Роб и Дебора, тоже выведенные, на два года старше него. Альберт был старше на пять. Это он, еще перед экспедицией, научил быстро растущего и потому невероятно неуклюжего подростка танцевать. Борис Самирович Нгуен тоже был добровольцем, и на момент старта ему было тридцать четыре, как Ямакаве сейчас. Изначально возглавлял экспедицию не он, а Гера, но она погибла при первой попытке подобраться к Ковчегу. Ядро древнего корабля собрало вокруг себя рой астероидов, и подойти близко на основном звездолете было невозможно. Лететь решили на двух шаттлах, основной пилотировал Ямакава, страхующий ― Гера, лучший из оставшихся на тот момент в живых пилотов. Там было несложно пропустить быстро приближающийся полуметровый осколок…

Когда всю свою жизнь, с самого рождения, ты идешь рука об руку с теми, чье существование ― лишь валюта, то привыкаешь как к внезапным смертям, так и к самоубийствам. До Нью-Цереры Ямакава не понимал тех, кто выбирал уйти, ничего не получив взамен. В тот день, когда это сделал Альберт, Вернон впервые понял. Синь Ю Лань была одиннадцатой. Тоненькая альбиноска с невероятными фиолетовыми глазами, как и Ямакава, специально выведенная для развед-вейвов. Спокойная, тихая, не очень умная, но исполнительная… То, как Альберт смотрел на нее, резонансом отдавалось в эмоциях Вернона. В суровом мире выведенных вейверов неоткуда было взяться любви, но видя этих двоих Ямакава впервые осознал, что означает странное чувство, поселившееся в нем много лет назад. Это было невероятно сложно, ведь в ЭПВ космических разведчиков учили как раз не влюбляться. Хорошо, что благодаря Борису и Альберту Вер успел понять, насколько сложными могут быть человеческие переживания…

Мальчишкой на Аделаире, Вер выжил, потому что шел за старшими товарищами. На Нью-Церере он был вынужден взять руководство экспедицией в свои руки, и это понимание человеческой природы здорово помогло ему. На этот раз в составе экспедиции нет ни Бориса, ни Альберта, зато есть две сотни не-вейверов. И она.

Тихонько зажужжал планшет: напоминалка о танцетерапии. Ямакава коротко глянул в зеркало, убеждаясь, что выглядит не страшнее обычного, и вышел из каюты. Усмехнулся про себя, вспомнив, что фингал под глазом Арчи всё ещё был слегка заметен.

* * *

Глубокий космос, 2549-10-17 19:58

Танцетерапия… Вернон не определился, как к ней относиться. На что Моррис рассчитывал, когда придумывал это? Что вейвер влюбится в партнершу? Что подружится с командой инженеров? Что ввяжется в серьезный конфликт, который заставит Левицки изменить решение? Или, может, он просто хотел помочь Вернону расслабится? Последнее предположение выглядело наиболее фантастически, но, возможно, иногда даже работало.

Шагая по пустому коридору, Ямакава на ходу стащил с себя верхнюю часть комбинезона и завязал рукава на поясе. Идеально спроектированный, комбез не препятствовал отводу тепла и не сковывал движений, но танцевать в нем было как-то странно. Темная майка смотрелась гораздо более подходяще. Дверь скользнула в сторону, впуская вейвера в зал. Свет приглушен, вся мебель сдвинута к стенам, и кают-компания кажется огромной, открытой в бездонный космос. На панорамном экране ― завораживающая спираль галактики Андромеды. В центре помещения ― светящийся круг примерно два с половиной метра диаметром, маленькое техногенное чудо: над ним не гравитации.действует тяготение.

Народу сегодня меньше, чем обычно, только ребята из инженерного отряда. Зухра ждет его возле дверей. Хмурит густые брови, беспокоится больше обычного, но завидев вейвера, расцветает в улыбке. Вернон протягивает ей руку, шутливо крутит в вихре вальса, еще без музыки. Девушка смеется и успокаивается. “Мне приятна твоя забота, сестренка!”

Еще несколько пар выходят в центр, звучат первые аккорды какого-то старого поп-рока. Несколько тактов, резкие движения приятно согревают мышцы. На губах партнерши ― уверенная улыбка, она любит танцевать именно с ним. Ещё пара па, и Вернон легко подхватывает ее, толкая назад и вверх, в цилиндр невесомости. Зухра не вздрагивает от неожиданности, даже не сбивается с ритма, ей всё равно, где танцевать: на полу или над полом. Хотя нет, в воздухе намного лучше! Вообще-то ей с таким маленьким ростом в круг нельзя, она может зависнуть в центре, слишком далеко от краев, без возможности спуститься самостоятельно, но она уже в трех метрах от пола, аккуратно замедляется выставив руку из невесомости. Вернон отталкивается от пола и взмывает за ней. В невесомости сложно танцевать под такой быстрый ритм, но не с Ямакавой. Зухра на несколько секунд закрывает глаза, погружаясь в музыку и следуя за движениями партнера. Вернон мощно и бережно кружит ее в танце.