Вошь на гребешке (СИ)

  На ковре восседал сухонький человек. Он кивнул в ответ на приветствие и жестом предложил место напротив. Старик был мал ростом, сед, лукаво улыбчив даже сквозь густую бороду, прячущую его радость, как тучи - солнце. Серебряные глаза в единый миг изучили гостя, старик зачерпнул воду из родника под корнями и поставил плошку перед Владом. Сам расправил длинные, достигающие пояса, волосы, прикрыл глаза и замер. Задремал? Влад медленно, с наслаждением, выхлебал сладкую холодную воду. Тоже ненадолго прикрыл глаза, всем телом и исстрадавшейся душою впитывая покой укромного жилья, незнакомую горожанину радость встречи с соплеменником - человеком - после долгого одиночества. Отдышавшись, Влад заново осмотрел логово, так он мысленно назвал дупло. Повозился, принялся изучать корни над головой. И украдкой, короткими взглядами искоса - самого старика. Седые волосы трепетали от неощутимого ветра, кончиками норовили сплестись с мелкими корешками.

  - В ногах правды нет, - вдруг сказал обитатель дупла на скрипучем и несколько гортанном, но все же внятном русском языке. Серебряные глаза распахнулись. Улыбка проявила щербину на месте одного зуба. - А что, в заднице вы обнаружили правду? Смешное присловье. Запомню. Уж по мне, чем дальше от головы, тем больше правды. Лжем мы себе чем? Головою повинною, языком поганым. - Старик снова наполнил плошку и поставил перед гостем. - Пей. Наворотил ты многовато. Но все же зачем-то мне тебя жаль. А если жаль, значит, есть для тебя тропа и есть дело в мире.

  - Мне бы домой, - осторожно попросил Влад.

  - Зачем? Ты выбрал между другом и врагов в пользу врага, странно ли, что ты обманут и предан? Сам ты свою женщину уже бросил и предал, - буркнул старик, поморщившись. - Не по злобе или страху, просто так было проще. Не любишь ты тяжестями гнуть спину. Вернешься домой, глядь: дело плохо, убьют, если сунуться выручать! Зная такое, полезешь ли с подмогой?

  - Д-да...

  - Сам веришь, - хихикнул старик. - Покуда беда далеко, она страха не вызывает. Простой кажется. Сам ты издали большой, сильный, руками р-раз - и разведешь беду. Не-ет, человек из плоскости, беда не мала, и ты не великан. А ведь та женщина доверила тебе душу, и еще она держит тебя, на крепком корне держит, вот и вживаешься ты в наш мир, не порицаемый за свои слабости.

  - Маришка держит?

  - Твоя женщина. А ты думал, серебряная лань всякому на тропу готова встать и в проводники набивается силой?

  - Вы... ч-человек?

  - Эк ты... хватил. Еще спроси, кого можно и нужно звать человеком. Тут мы и просидим до смерти, болтовней маясь. Я был сперва анг, после самую малость вальз, а только и это баловством показалось. Полвека назад я постарел да и ушел в лесники. Когда друг погиб, когда король ослабел, тяжко мне стало с людьми, бывает такое. Тут уж нет лекарства, кроме уединения. Думаешь, всех жалеть и понимать в радость? Жалеть за прошлое и понимать, что неминуемо натворят в будущем. Или - минуемо?

  - То есть домой никак, - поник Влад.

  - Билетов нету, - расхохотался старик. - Ту-ту, ушел твой поезд. Ух, сколько слов, а сколько смыслов. Сытный вечер. Люблю вбирать наречия. Твое вполне даже годное, хоть и знаешь ты его плоховато.

  Старик снова зачерпнул воды и жестом приказал: пей. Именно приказал, а не пригласил или там - посоветовал. Влад послушался, хотя внутри устал от насмешливых чудачеств и попреков. Хотелось отдыха, привычной еды и всего того, что дома не вызывало радости, вовсе мимо рассудка проходило. Как привычность дивана - а ведь он хорош, стоит в теплой комнате, отгороженной от всяких разных лесов и бугов надежной дверью...

  - Не люблю гостей, - повздыхал старик. - Расскажу, что пожелаю, но коротко. Дам вздремнуть и выгоню далее в путь.

  - И на том спасибо, - усмехнулся Влад.

  - Могу сразу выгнать, - прищурился старик и серебро взгляда растворилось в болотной зелени, будто утонуло. - Ладно... пока что. Хам ты и этот... самолюбец. Выбросило тебя в Нитль, и жив ты чудом, не иначе. У нас ведь не мир, а сплошная граница. Это в вашей плоскости всякие философы изобретают: нет добра и нет зла, все мы спотыкаемся и все в какашках хоть раз извозились... Далековато от вас край. За дверью, за чужими спинами, за заслонами иллюзий и верований, догм и убеждений. Чего не видите, в то и не верите, наукой это называется: проверять через эксперимент. - Старик закивал и рассмеялся, снова повторил слово, поправляя звучание. - Эксперимент. Вот и проведем его. Незнакомый тебе хозяин жизни желает убрать с дороги незнакомых тебе людей, помеху. Есть тут добро и зло? Все в нашей истории не безгрешны, кое-кто по жадности влез в какашки сам, зажимая нос и надеясь почерпнуть жирного от чужого вкусного варева.

  - Н-не понимаю.

  - Ты жадный, ты польстился на кус, за врагом пошел по скользкому корню, зная его черноту, - добавил старик. - Тебе целят смертью в лицо. Сыну твоему горло резать вот теперь будут. Женщину твою сперва заставят глядеть на смерть сына, после изуродуют, а далее удавят. Ну, есть ли в мире зло?

  - Так ведь...