Вошь на гребешке (СИ)

Чужих в замке много, никто пока и не знает в точности, сколько. Вдруг они — вовсе не друзья? Бэл от усталости ошибся и впустил коварных врагов.

— Мания величия, — утешил себя вслух Влад, опознав ночного гостя по шипению: тот тоже растирал лоб. — Кто пойдет меня убивать? Разве ты, так и не решивший, злой железный дровосек или добрый.

— Говори тише, — попросил Плат. — И не мешай.

Снова склонился и тронул виски пальцами. Зашипел, еще и кряхтя, даже охая изредка. Зато зудение сгинуло — а вернее, и Влад это смог осознать — переползло в соседнюю голову.

— Что тут...

— Он расскажет позже, — шепнул в ухо Врост.

Захотелось накрыться с головой. В комнате что — толпа? Хоть люди знакомые и надежные, этим можно позволить довершить дело и затем понадеяться на честное пояснение сути происходящего.

— Есть, — азартно выдохнул Плат. — А ведь — есть!

Он плотнее сжал пальцы, оплетая голову и нажимая на виски до острой боли.

— Цепляйся за ремень, сейчас будем быстро бегать и высоко прыгать, — приказал Плат.

Влад вцепился, прекрасно зная, что сумасшедший анг повторять не догадается и считать до трех — тоже. Плат действительно метнулся с места к двери, скользнул в коридор и помчался огромными скачками. Двигался он беззвучно, значит, доспех снял. 'Отпустил' как тут чаще говорят, поскольку важна именно общность двух составляющих — человека и растения. Если то, что оплетает ангов, можно отнести к растительному миру.

Анг по-прежнему цеплялся за голову Влада, бесцеремонно прижимая её к плечу, чтобы высвободить хотя бы одну руку. Иногда он подхватывал этой рукой под спину, но чаще отталкивался от стен или пружинил, регулируя сближение с преградами. Темный, без огней и света луны, замок представал Владу незнакомым и исключительно загадочным местом. Глаза не видели ровно ничего, но сознание иногда ловило обрывки того, что было доступно ангу. Восприятие Плата мчалось в ином темпе и почти сводило с ума. А зудящее и копошащееся по-прежнему присутствовало рядом.

Постепенно, наблюдая явление со стороны, будучи словно бы отгороженным от него ладонью Плата, удалось нехотя и с немалой оторопью понять: оно — знакомое. Оно уже проявлялось. Более того: оно очень похоже на то, с чем резонировал Влад в первый миг присутствия в Нитле. Еще Тох сказал: резонанс важен. Кажется, так же думал Бэл. Но — промолчал, скрыл и догадки, и планы.

Предложил добровольно участвовать в походе в Хрог. Влад попался на уловку, которую задним числом находил примитивной. Скажи ему те слова не Плат, а кто-то иной, ни за что бы не заманил в опасный замок. Плат же усадил на спину буга, оставил с Бэлом. Хотя ноги у Влада в порядке, возить его не имело смысла. Буг не возразил. Игрун тоже имел свою роль в заговоре? Бэл дважды спросил об ощущениях. Назвал их сам: давление и второе, более позднее. Тогда Влад подобрал слово — 'копошится', отмечая зудение под кожей. То зудение, которое переросло в нечто худшее посреди ночи, во сне.

Плат уже мчался по гребню стены, как он туда взвился в прыжке, не удалось понять. Сиганул вниз — и устремился к лесу. Влад скосил взгляд: вокруг замка пусто! Ни единого врага. Словно вымерло все... Тишина ватная, точно как во сне. Лишь зудение делается громче, оно — теперь нет сомнений — приближается к своему источнику. Неприятно быть чем-то вроде мобильного телефона, но именно так и понимал ситуацию Влад, чуть разобравшись. Он — мобильник, а где-то здесь притаился ретранслятор...

— Когда брошу, берегись, группируйся, — шепнул Плат. — Он быстрый. У меня один удар будет, и то — если повезет. Понял?

Отвечать не имело смысла, если напарник копается в твоей голове. Влад плотнее вцепился в пояс и продолжил висеть, поджав ноги и чувствуя себя пиявкой. Или детенышем кенгуру: вот годное сравнение. Плат мчался к лесу гигантскими прыжками, немыслимо и представить подобное посильным человеку. Разве — на Луне. У самой опушки Плат спружинил о ствол раскрытой ладонью и дальше заскользил мягко, неторопливо. Он дышал все так же ровно, усталости не накопил ничуть. Влад задумался — и постарался тоже дышать ровнее и ртом, нос немного сопел, холода подействовали не лучшим образом.

Рывка не было, Влада ссадили бережно, притиснув к стволу и указав спине надежную нишу.

Лес серебрился редкой пеленой снежинок. Плат скользил и перекрывал их собою, делаясь слегка заметным для взгляда. В стороне, вдали слева, у кромки опушки, удалось разобрать слабый отблеск, нарушающий монотонность ночи.

Анг сгинул и возник снова во вспышке света. Он сам и был вспышкой -взорвался движениями и азартом, и, как уже заметил за толковыми ангами Влад, при таком вхождении в бой изменился. Воздух над кожей дрожал, переливался искрами. Старого анга — ныне покойного — без доспеха и вовсе оплетало сплошным коконом серебра.

Бой длился доли мгновения, Влад увидел именно вспышку — и сразу все заслонило взбухшее из пустоты чудовище, которое накрыло собою и Плата, и его врага. Лес колыхнулся, ветки застучали, пробуждаясь. Скрипнули корни, потянулись, вороша грунт, пока что толком не промерзший. И снова легла тишина.