Вошь на гребешке (СИ)

Светл бормотал и бормотал, иногда вытягивая 'о-о' в словечке 'вот' или обрывая на середине начатую фразу. Он, такой основательный, улыбчивый и сильный, ростом на полторы мужской ладони выше Бэла — вдруг показался похожим на смешного великана с картинки. Он готов был в любой день умереть во имя замка, он почитал Тэру равной серебряной лани. Но Светл совершенно не знал, как же ради этого замка — жить? Как принять бремя ответственности за все ошибки жителей замка и земель вокруг него, ведь не бывает решений без ошибок. Ровно так же не случается хозяев, которые вправе не платить. Бэл слушал, прикрыв глаза и привыкая к ноющей боли в груди, к ломоте в шее и куда более страшному ощущению пустоты ниже, где тело вроде бы продолжается, но ничуть не ощущается.

— Ружана?

— Позже, — жалобно попросил Светл, поперхнувшись вопросом. — Сам увидишь.

— Помоги сесть.

— У тебя не все ладно со здоровьем, — осторожно начал Светл.

— Я заметил, — криво усмехнулся Бэл. — Вот это — позже. Врост?

— Вроде бы глубоко в духе он, не отзывается, — с сомнением выговорил Светл. — Угрозы жизни нет, я уверен. Его отнесли в замок. Я велел уложить в корнях большого дерева, ему без корней, без почвы — плохо. Тебя вот мы не трогали с места, тебе тоже на траве чуток полегче.

— Правильно, все правильно. Наши люди?

— Я отправил всех в замок. Готовиться, потому что мало ли, как оно с западными-то пойдет. Да и лес всколыхнулся.

— Немедленно найди людей Йонгара и потребуй, чтобы первый анг предателя явился ко мне, принял груз вины и посильную нашу поддержку в виде выбора должного воздаяния, — распорядился Бэл, радуясь своей способности говорить почти обычным голосом, внятно и без хрипоты.

— Что?

— Дословно повтори ему, как я сказал, понял?

— Нет, вот ничуть не понял... но исполню, — оторопело кивнул Светл. — Тебя бы надобно нести в замок, раз ты очнулся, там и стены помогают, родные они.

— Меня пока не трогай, рано. Тэра?

— Сидит... — безнадежно махнул рукой Светл.

Подушки наконец легли под шею должным образом. Теперь было возможно осмотреть луг до самой опушки.

Луговина полностью омертвела в границах, обведенных полусгнившим узором витого стебля, еще до боя уложенного Вростом. Черная трава полужидким киселем мокла на взбитой, истерзанной почве. Рваные раны земли покрывала жутковатая короста плесени. Время, как сразу и заподозрил Бэл, накрепко расслоилось, поздняя осень ломилась в отцветшее лето, пятнала бытие прорехой прямого лаза в исподние миры. Значит, Йонгар обманул дважды: не провел боевую границу, как обещал, а воздвиг на её месте предел, сминая мир и облегчая для вальзов королевы постановку севера на якоря... Предатель заранее в мыслях пожертвовал жизнями Черны, а равно и всех иных людей замка Тэры, занятых в поддержании того, что выглядело границей боя. Но север остался прежним, корни не высохли, люди выжили. Потому что Тэра временному союзнику не поведала всего, затевая дело. Первая дама круглого стола прорицателей, лишившись с годами друзей и поддержки, все же не проиграла. Она одна знала наперед многое — и подстроила остальное, потакая чужим слабостям и не предупреждая об ошибках.

Бэл поморщился от боли и вздохнул, поправляя свои рассуждения: Тэра Ариана Файенская не играла. Она спровоцировала интерес королевы к созданию спайки и, вроде бы под давлением, против воли, указала точное время и место, верша дело куда более опасное, чем игра.

Самые отчаянные и могучие вальзы не решаются на подобное. Теперь хозяйка замка телесно пребывала все на том же пеньке, который для неё услужливо подвинул Бэл. Сидела, оплетенная с головой. Корни тянулись из-под травы, от опушки. Кутали тело в несколько слоев, слабо шевелились, вздрагивали. Сохли, отмирали, выкрашивались, теряли кору — и упрямо ползли, заращивая прорехи и восстанавливая плотность покрова. Корни по-прежнему полагали хозяйку достойной замка, и помогали ей, важной части свободного севера, оставаться в Нитле всей душой, чтобы она двигала дело сохранения самого мира таким, каким должно ему быть. Тэра взялась за непосильное человеку. Нитль заметил — и чуть изменил баланс возможного. Дал шанс. Не более того.

— Угораздило её пророчить[75] именно теперь, — поморщился Бэл. Чуть оживился и добавил: — а ведь не встали мы на якоря.

— Какое там, тропы все как есть выворотило, лес кругом непролазный, ни хода, ни выхода, — опасливо передернул плечами молоденький травник, оставленный Светлом при больном.

Собственно, травника Бэл заметил, лишь когда тот заговорил. Нахмурился, коря себя за рассеянность. Внимательнее осмотрелся. Псарь уже бежал к опушке, торопился передать слова, сказанные старшим учеником и, вероятно, способные обезопасить замок от многих бед. Было почти смешно смотреть на суетливого Светла. Как он не догадался сам до столь простого хода в отношении свиты покойного Йонгара?

Ну, возмечтают вальзы и анги запада окружить замок Файен границей и отрезать от мира. Так здесь не их земли.

Ну, объявят в полный голос о своем праве судить... так нет за ними права.