Восход

Обнадеживающих вестей из Фамагусты не было. Переговоры шли медленно. Из газет люди узнавали, что прежде, чем они смогут вернуться, сторонам о многом предстоит договориться.

— Афродити, нужно набраться терпения, — говорил жене Саввас.

Эти слова в устах самого нетерпеливого человека из всех, кого она знала, изумляли Афродити, но когда она однажды пришла домой и увидела мужа восседавшим за большим отцовским столом, то поняла, что заставило его так говорить.

Саввас умел извлекать выгоду из всего — даже из сложившегося положения. И сейчас перед ним лежали поэтажные планы какого-то здания.

— «Новый Парадиз-бич»? — Афродити с трудом верила глазам.

— Нет, это другой отель. — У Савваса был умиротворенный и довольный вид. — Не хотел тебе говорить раньше времени, но я не мог упустить такую возможность.

— Какую возможность?

— Никос Сотириу решил продать свой отель. Он еще до кризиса хотел удалиться от дел. А теперь предложил мне купить его за треть стоимости.

Отель, который приобрел Саввас, был вторым по роскоши после «Восхода».

— Даже по скромным меркам это выгодная сделка. Могли объявиться конкуренты. Так что как только вернемся, сделаем ремонт и откроемся. Если удастся приобрести еще один отель, я стану самым крупным отельером в Фамагусте.

Афродити оцепенела от изумления:

— Но…

— Я взял ссуду. Немаленькую, прямо скажем, но обещаю, все окупится. Я совершенно в этом уверен.

Афродити была близка к обмороку. Она представить не могла, что Саввас мог так опрометчиво поступить в эти смутные времена.

— Но нам нечего продать, чтобы выплатить кредит…

— Продавать ничего не придется, — резко возразил он.

В напряженной тишине Афродити только молча уставилась на мужа. Он первый прервал молчание:

— Всегда можно продать эту квартиру… У твоей матери дом в Англии. Еще есть драгоценности, которые хранятся в сейфе. В общем, наберется солидная сумма. Хорошее обеспечение.

Афродити возмутил авантюризм Савваса и то, что он с ней не посоветовался.

— Похоже, мне нужно глотнуть воздуха. — Ей хотелось побыть одной, а на улице как раз веял легкий осенний ветерок.

Стоило Афродити выйти из дому, как ноги сами понесли ее в сторону кондитерской. Так у нее была хоть какая-то цель, к тому же ей нужно было успокоиться. Выбор там был невелик, но кусочек пахлавы и чашечка кофе хоть немного взбодрят ее. Ей все еще не верилось, что Саввас пошел на такой риск.

Ожидая заказ, Афродити разглядывала других посетителей. В основном это были женщины ее возраста или чуть старше, возможно менее ???soigné[33], чем они выглядели бы еще год назад, но все нарядно одетые. Как мужчины посещали кафенионы, так женщины в Никосии традиционно встречались с подругами в кондитерских. Внимание Афродити в особенности привлек один столик.

Женщина лет шестидесяти с копной зачесанных назад черных волос оживленно беседовала с подругами — тремя ее ровесницами с одинаковыми тщательно уложенными локонами. Афродити узнала ее: эта дама и ее муж-политик часто посещали ночной клуб в «Восходе». Была она и на церемонии открытия отеля, но Афродити понимала, что, вероятно, та ее не запомнила.

В пыльном городе, где царила разруха, казалось чудом видеть, как беззаботно щебетали эти женщины. От столика волнами исходил запах тяжелых духов. Когда-то и Афродити любила такие, но сейчас их пьянящий аромат вызывал у нее тошноту.

Женщины разговаривали громко, привлекая всеобщее внимание, а их кричащие платья и яркая помада казались неуместными на фоне полуразрушенных зданий. Было видно, что все когда-то были красавицами и не собирались сдаваться. Афродити, без косметики и в материнской одежде, чувствовала, что больше не принадлежит к их миру.

Вдруг что-то привлекло ее внимание. У самой молодой из женщин на пальце сверкало кольцо. Именно блеск бриллианта и заметила Афродити. Когда женщина перестала жестикулировать, а она явно хотела, чтобы окружающие оценили ее кольцо, Афродити смогла лучше рассмотреть украшение.

Кровь застучала у нее в висках.

Она увидела идеально круглый желтый бриллиант размером с небольшую монету, окруженный более мелкими бриллиантами, тоже желтыми, в оправе из платины. На острове не могло быть двух одинаковых колец. Его нельзя было спутать ни с каким другим. Это было ее кольцо.

Афродити оцепенела. Не могла же она подойти к женщине и обвинить ее в воровстве! Тем более в этой ветхой, старомодной материнской одежде…

Дрожа как лист, Афродити расплатилась и вышла. Как ее кольцо оказалось на пальце этой женщины? Она не просто почувствовала себя обворованной — ее тревожило другое.

Что случилось с Маркосом? Как кто-то смог заполучить кольцо без его ведома? Она непременно должна это выяснить!

Афродити поспешила домой кратчайшим путем. У нее так дрожали ноги, что она едва могла двигаться.

Глава 23

В Фамагусте у Эмин вошло в привычку навещать Ирини каждый день. Она брала с собой Мехмета, а Хусейн неизменно их сопровождал. Маленький Василакис не меньше Мехмета радовался новому приятелю, даже когда они играли в войну — игру, которую он не совсем понимал.