Восход

— Да, дети. У них была очень непростая жизнь. Им приходилось драться с собаками за остатки еды, которые оставались после дележа добычи.

— Боже, это ужасно. — Питер сидел, скрестив ноги, под неверным пятнышком света, которое только напоминало о том, какое яркое солнце осталось снаружи.

— И да, и нет, — заметил Джонас. — Эти дети вырастали очень сильными, и впоследствии становились самыми уважаемыми старейшинами общества. Из-за того, что им часто приходилось терпеть холод и недоедание, они становились лучшими охотниками.

Питер призадумался.

— Все равно это полный отстой.

— Честно говоря, я с тобой полностью согласен, — сказал Джонас. — Но вот мои бабушка с дедушкой — нет.

Они помолчали, и затем Питер спросил:

— Джонас?

— Что?

— Тебе не кажется, что мой отец ищет здесь еще что-то кроме ледников?

Джонас с интересом посмотрел на него.

— Иногда да.

— Я много об этом думал. Как ты думаешь, что это?

— Пока не знаю.

— А ты не хочешь его спросить?

Джонас улыбнулся.

— Пока нет.

Питер кивнул.

— Ладно.

— А почему ты сам его не спросил?

Питер прикинул что-то в голове.

— Мне кажется, если бы он хотел этого, то сам бы уже все рассказал.

Джонас помолчал несколько мгновений, и потом заметил:

— Чем бы оно ни было, кажется, твоя мама тоже это ищет.

Глава десятая Тиа

Тиа была в нескольких шагах от водяного колеса, когда увидела, что Маттиас едет в противоположном направлении.

— Маттиас!

Он помахал ей рукой и сбавил скорость.

Оглянувшись через плечо и убедившись, что позади никого нет, Тиа описала аккуратный полукруг и подкатилась к нему. Они стали понемногу разгоняться, направляясь в сторону Главной дороги.

— Ты уже покончил с работой на сегодня? — спросила Тиа.

— Только освободился. Обещал прийти к бабушке на ужин.

— У тебя найдется немного времени? Мне нужно тебе кое-что показать.

Маттиас улыбнулся:

— Конечно.

Ужины у Дексны не были его любимым времяпровождением.

Тиа критически взглянула на ярко-голубой ученический пояс Маттиаса.

— Ты не мог бы запихнуть его в рюкзак? Он аж светится…

Маттиас нахмурился.

— Прости, я понимаю, ты в нем наверняка и спать ложишься, — поддела Тиа. Ей нравилось дразнить его на тему модной и престижной должности.

— Угу, очень смешно, — буркнул он, на ходу снял пояс через голову и спрятал в рюкзаке. — Может, ты хотя бы намекнешь, что собираешься мне показать?

— Кто-то оставил на моей постели карту в тот день, когда у нас был семейный ужин.

Искреннее изумление Маттиаса убедило ее в том, что он не имеет никакого отношения к находке.

— Что за карта?

— Это копия — причем отличного качества — карты времен первого поселения.

— Ты имеешь в виду Надежду Грейс?

— Именно.

— Очень странно. Есть идеи, кто это сделал?

— Вообще никаких.

— Любопытно, имеет ли это какое-нибудь отношение к твоему выступлению на Совете.

— Я об этом не думала. И какая может быть связь со старой картой?

Маттиас пожал плечами.

— Понятия не имею.

— Я сегодня ездила в архив и расспросила Лукиана.

— И?

— И он сказал, что традиционная интерпретация карты сильно искажена. «Переврана», вот как он выразился.

— Разве это возможно? Это же карта Грейсхоупа. Как еще ее можно интерпретировать?

Они выехали на Главную дорогу, заполоненную людьми.

— Поговорим обо всем, когда будем на месте, — тихо сказала Тиа.

— На каком месте?

— В Главном Зале. Я хочу взглянуть на оригинал.

Они вошли в зал через боковые ворота, стараясь не попадаться на глаза тем, кто отправился за покупками на рынок, и проскользнули в выставочный зал. Когда здесь не проводили занятий, помещение пустовало, но они все равно обрадовались, что вокруг никого нет.

— Сюда.

Дальняя стена была увешана картами в рамах. Карта Тиа являлась частью набора из четырех карт, нарисованных в одно и то же время. Ребята какое-то время молча разглядывали их. Тиа обратила внимание, что карта с изображением дерева походит на простой набросок, в отличие от других, нарисованных с огромной тщательностью и точностью. Раньше это не бросалось ей в глаза.

— Мэриуэзер всегда говорил, что эта карта задумывалась как обзорная, — сказал Маттиас, указав на карту Тиа. — А вот эти уже представляли собой настоящие научные труды.

Тиа никогда не понимала, каким образом Маттиасу удается все знать, если он почти не посещает занятий.

Но он оказался прав: остальные карты были выполнены куда более детально: на самой большой карте с домами в подробностях и с подписями изображались даже жилые помещения. При желании Тиа могла бы найти здесь и собственную комнату.

На второй карте нарисовали водяное колесо и огромную палату Совета. На третьей изобразили озеро, подробно продемонстрировав каждый изгиб побережья.

Но только карта Тиа отображала все в комплексе. Рядом с другими она казалась почти неаккуратной, объекты были изображены без масштаба и деталей.

Маттиас, прищурившись, оглядел стену.

— Давай начнем с главного. Почему именно эта карта так небрежно нарисована?

— Потому что она отражает только общую картину?

Маттиас кивнул.

— Если верить Мэриуэзеру, то да. Но он может и ошибаться. Разве Лукиан не пытался тебе об этом сказать?