Восход черного солнца

- Может, и нет. Но есть чувства, которые атрофировались у людей, но могут еще сохраниться у ракхов. И если наш враг еще не знает, что один из нас - не человек, он может не учитывать этого.

- Ты имеешь в виду, что для нее след может еще быть видным?

- Именно так. Его попытки затемнить...

Таррант вдруг закашлялся и бессознательно поднес руку ко рту заглушить звук. Это было так нехарактерно для него, что никто ничего не сказал, просто смотрели, как он вдохнул опять, с трудом, как будто пытался втянуть воздух. И опять закашлялся. Когда наконец показалось, что приступ прошел, он отнял руку ото рта и попытался что-то сказать. Потом взглянул вниз, на свою руку, и слова замерли на его губах. Вся краска сбежала с его лица, оставив выцветший пергамент, кожу трупа. У Дэмьена кровь застыла в жилах.

- Джеральд? - Голос Сиани. - Что?..

Он молча приоткрыл ладонь и повернул ее так, чтоб они увидели. В лунном свете поблескивало пятно темного кармина. Кровь. Его.

- Что-то не так, - прошептал Охотник. Он посмотрел вверх и дальше, сквозь ночь. Это напомнило Дэмьену охотничью собаку, вынюхивающую в воздухе запах добычи. А может, оленя, чующего запах хищников.

Наконец он повернулся к священнику. Глаза его покраснели, зрачки сузились в точки. Лицо его горело, как в лихорадке. Или в солнечном свете?

Сдавленным голосом Охотник спросил:

- Где Огонь?

Дэмьену понадобилось время, чтобы понять, о чем он спрашивает и почему. Когда же понял, он потянулся к сумке на боку и встряхнул ее в ответ. Но весила она неожиданно мало. Трясущимися руками священник расстегнул замок. Хрустальный фиал еще лежал внутри и светился успокаивающим сиянием, но серебряная фляжка, его спутница, исчезла.

Исчезла.

Он посмотрел на Охотника. Тот поднял одну руку, другой прикрыл глаза. Видимо, Творил - или пытался. Ему явно было трудно и больно дышать. Через минуту ветер сменил направление. Еще через минуту вернулся на прежнее.

Охотник опустил руку, открыв глаза, - красные, до ужаса красные, как шары свернувшейся крови, - и хриплым шепотом спросил:

- Возможно ли, что мистер Рис обманывал вас?

- Нет! - выкрикнула Сиани.

Дэмьен поддержал:

- Нет. Только не это.

- Вы уверены? - Таррант оглядел каждого по очереди, всматриваясь в них глазами в кровавых прожилках. - Так уверены? А что, если наш враг пообещал ему то, чего он хотел больше всего на свете, - Зрение посвященного, и всего лишь за небольшой обман? Могло это соблазнить его?

Дэмьен покачал головой, но что-то в нем сжалось, что-то холодное, неназываемое.

- Соблазнить - может быть. Подкупить - нет. Не Сензи... - Его голос был твердым, как будто он пытался убедить не только Тарранта, но и себя. Убедил ли?. - Не может быть.

Сиани предположила:

- Он мог уйти в одиночку, если думал, что может так что-нибудь сделать, помочь...

- Ему недостало бы храбрости, - резко прервал ее Таррант.

- Ему достало храбрости, чтобы рисковать жизнью ради друга, - так же резко возразил Дэмьен. - Это на моей совести.

- Ты можешь найти его? - спросила Сиани. - Ты можешь использовать Огонь?

Охотник взглянул на нее; краснота уже проходила, но вид был ужасен.

- Я не могу никаким способом, ни в какой форме, ни в каком виде использовать Огонь. Но мы сейчас определили направление поисков. - Он посмотрел на восток, откуда дул насыщенный Огнем ветер. - У нас есть направление и есть чутье Хессет. Мы можем напасть на след. - Он обернулся к ракханке, та кивнула. - Только одно тревожит меня...

- Ветер не случайно дует, - предположил Дэмьен.

Охотник остро взглянул на него.

- Ты чувствуешь?

Дэмьен показал головой:

- Можешь считать, что я догадался.

- В погоду явно вмешалась чужая рука. Отпечаток еле заметный... но Огонь светит слишком ярко. Я не могу определить его источник. Но держу пари, что кто-то - или что-то - хочет, чтобы мы пошли за ним.

Священник отошел туда, где была привязана его лошадь, и потрепал ее по холке. Натянул тетиву арбалета, наложил стрелу.

- Теперь мы вооружены, - сказал он. - И будем чертовски осторожны. Так?

На этот раз все согласились.

Они нашли его на небольшой полянке примерно в миле от лагеря. Хессет уловила запах смерти и повела группу, так что они уже знали, что именно найдут. И все равно испытали настоящий шок, когда увидели его тело, безжизненное, безнадежно безжизненное. Какое-то время никто не мог произнести ни слова, только стояли и в молчаливом ужасе смотрели на труп своего товарища, пока значение потери медленно доходило до них.

Сензи был мертв. И смерть его была нелегкой; это было более чем ясно, стоило увидеть труп. Рот его был открыт, словно в крике. Широко распахнутые глаза выкачены, так что суженные в точки зрачки прятались под самыми веками - их едва можно было разглядеть. Каждый мускул его тела окостенел, как будто смерть моментально заморозила его, запечатлев страдание; на шее, на запястьях, на лице узловатыми веревками вздулись жилы, сделав его похожим на мумию. Его тело выгнулось дугой, словно труп высох на солнце, и пальцы были растопырены - тщетная уродливая пародия на знак Творения.