Восход Черного Солнца и другие галактические одиссеи

Я доставил труп Глена на базу, но никому не рассказал о том, что на самом деле случилось. Меня не мучили расспросами – моих скупых ответов было вполне достаточно.

Через какое-то время все произошедшее стало напоминать сон.

Война продолжается.

И я, мертвец, который когда-то был богом, сражаюсь в небесах, стараясь не вспоминать об ужасах и красотах далекого мира, чье имя я так и не узнал, мира, затерянного в пространстве и времени, где с неизменных небес льется вечный голубой свет, а горизонт всегда окутан туманом. Все позабыто.

Но… Аэдис из Диана! Помни обо мне, богиня потерянного мира. Когда-нибудь ты вновь обретешь меня, ведь, пока я жив, я помню горько-сладкий вкус твоих поцелуев – поцелуев, сулящих предательство! Аэдис, если я уцелею… Если я уцелею, я вернусь к тебе!

Помни о будущем

Глава 1. Странное пробуждение

Стив Доусон пошел на дно – во всех смыслах этого слова. Лишь тонкий слой металла спасал его от чудовищного давления. Крошечная батисфера – словно капля в космической бесконечности, и он в ней один-одинешенек.

– Я умру, – хрипло прошептал Доусон и прислушался к собственному голосу, эхом отразившемуся от корпуса подводного аппарата.

Это был первый звук, услышанный им за тридцать часов.

Внезапно произнеся вслух то, о чем боялся даже думать, Доусон испытал облегчение. В конце концов, лучше смотреть в лицо реальной опасности, чем тешиться пустыми надеждами. Сколько их рухнуло, когда во время шторма оборвались кабель и телефонный провод, и батисфера оказалась полностью отрезанной от «Искателя приключений», который подпрыгивал на волнах, беснующихся над карибскими глубинами.

Спасения не будет – Доусон это понимал. Ни один водолаз не сможет опуститься на подобную глубину. И все-таки нужно бороться.

Прошло уже более тридцати часов. Он перестал смотреть на хронометр, когда открыл пятый кислородный баллон. Не очень-то приятно видеть движение часовой стрелки, медленно и неумолимо показывающей приближение конца.

Доусон достал сигарету, поколебался, но все же закурил. А почему бы и нет? Он может себе это позволить, ему и так и так осталось совсем недолго. Он сидел на полу, привалившись спиной к вогнутой стене, и смотрел в иллюминатор.

Снаружи, в полночной морской тьме, возник крошечный тусклый огонек и сразу исчез. Какая-нибудь люминесцирующая рыба. Если бы все сложилось хорошо, сейчас Доусон спокойно составлял бы каталог представителей животного мира, отловленных через специальные люки. Спустя несколько дней «Искатель приключений» взял бы курс на Флориду, а потом Доусон вернулся бы в Нью-Йорк, где его ждет Мэриан…

Не надо об этом думать. Лучше о чем-нибудь другом, о чем угодно…

Экспедиция, организованная музеем. Батисфера особой конструкции. Газовая смесь, специально изобретенная, чтобы «консервировать» обитателей больших глубин. Прежде глубоководные рыбы всегда взрывались, как только их поднимали на поверхность. Но этот новый газ должен поддерживать ткани живого существа в «замороженном» состоянии.

Все довольно просто. В нескольких баках находится наживка. Ты просто открываешь бак, и когда в него заплывает рыба, захлопываешь дверцу и подаешь газ, который предотвратит разложение живых тканей.

Доусон обвел взглядом ряды тускло сияющих металлических цилиндров с их таинственным содержимым. Теперь они бесполезны. Правда, есть кислородные баллончики, способные продлить ему жизнь – увы, ненадолго. А потом придет смерть, и он останется лежать в морской могиле, тогда как наверху жизнь пойдет своим чередом. Мэриан…

Забудь о Мэриан! Все, теперь никакой женитьбы. Забудь о Мэриан с ее теплыми, нежными губами и вьющимися каштановыми волосами…

Доусон почувствовал, что дрожит. Он погасил сигарету, пытаясь унять ощущение кромешного, безысходного одиночества, которое начинало давить на рассудок. Затем повернулся к иллюминатору и в его толстом закаленном стекле принялся рассматривать отражение высокого худощавого человека с загорелым лицом, сильно осунувшимся за последние часы.

Снаружи стояла непроглядная тьма и не было видно ни единого живого существа.

Свет замигал – садились батареи. Доусон машинально нажал на выключатель, и батискаф заполнился тьмой. Ученый всматривался в морское дно, пытаясь увидеть хоть какой-нибудь свет. Ничего.

Кислород был на исходе. Доусон снова включил свет и повернул клапан, чтобы глотнуть живительного воздуха. Он сделал слишком большой вдох, голова закружилась, и вдруг ему стало очень весело…

Интоксикация добралась до мозга. Какой смысл растягивать последние минуты жизни? Все равно это уже не жизнь.

Шатаясь, он подошел ко второму кислородному баллону и открыл клапан. С шипением пошел газ. Доусон открыл следующий баллон, затем еще один. Гулять так гулять!

Доусон не заметил, как добрался до баллона с замораживающим газом. Он крутил все вентили, которые попадались на глаза, едва ли осознавая, что делает. Внезапно в нос ударил странный сладковатый запах, и сразу накатили слабость и дурнота. Свет замигал снова.