Восход Ганимеда

Сейчас все было совсем иначе. Мир распахнулся перед ней во всей своей многоликости, но не стал от этого менее злым и враждебным. Ладе казалось, что у нее под ногами разверзлась пропасть и она падает в нее, не видя дна и не имея возможности зацепиться в своих мыслях хоть за что-нибудь, чтоб замедлить это безнадежное падение в БЕЗДНУ.

У нее исчезла точка опоры. Смысл жизни, как бы ничтожен и убог он ни был в ее нищем прошлом, вспоминался сейчас как благо, великий, но утраченный дар…

Лада встала, подошла к секретеру, на котором сиротливо горел ночник, открыла дверцу и бессильно облокотилась о свою руку, глядя в черные глубины открытого ящика.

Такой же черной была сейчас ее душа. Падение в бездну продолжалось, и каждая секунда преподносила новые и новые муки, мир смыкался вокруг, подобно душному склепу. Машины, которые обучали ее по приказу Колышева, впихнули в сознание Лады слишком много знаний, а ее мозг, изголодавшийся, но не потерявший способности мыслить, совершенно неожиданно ПЕРЕВАРИЛ все полученные сведения.

И вот теперь она стояла, до крика мечтая вернуть хоть одну иллюзию, но не могла этого сделать.

Логика – это отрицающее чувства свойство человеческого разума. Она возобладала в ней, и мир распахнулся перед Ладой во всей своей злой, жалкой, непримиримой убогости человеческого эгоизма, злобы, жадности, ненависти.

Она не могла зацепиться в своих мыслях даже за Антона, потому что слишком хорошо понимала – он труп.

Иллюзии… Это свойство своей психики человек противопоставляет логике. Иллюзии, вера – они нужны для того, чтобы не сойти с ума.

Лада утратила их. Ее мир стал черно-белым, контрастным и злым. В нем она была одинока.

В глубинах открытого ящика лежал смятый кусочек глянцевого картона. Лада внезапно осознала, что вот уже несколько минут смотрит на него.

Протянув руку, она взяла из ящика скомканную карту, которую бросил туда Антон Петрович, прежде чем идти на встречу с Барташовым.

«Свобода одного кончается там, где начинается свобода другого».

Ладе вдруг стало жутко.

Она поняла: эта фраза напрямую перекликается с ее чувствами. Это был тезис, аксиома, выложенная в ее душе мозаикой из мрака, и она не могла оспорить данное утверждение, даже если бы страстно захотела сделать это.

Дверь в комнату внезапно приоткрылась.

– Лада, мне нужно поговорить с тобой, – мрачно произнес Колышев, не переступив порога. – Срочно.

Глава 9

17 декабря 2025 года. За несколько часов до старта транссистемного космического корабля «Бета» к Ганимеду…

Он всю жизнь боялся медиков. Стоило Семену увидеть стерильную белизну материи, холодный блеск хромированного инструмента, матовое свечение мониторов, как его тут же начинало трясти.

Он не мог объяснить себе это иррациональное чувство страха, когда разумом понимаешь, что тебе хотят добра, но само существо протестует, боится, рвется бежать или совершить какое-либо иное безумство.

На этот раз он лежал спокойно. По крайней мере Семену так казалось. Собрав все свое мужество, он старался не обращать внимания на оплетающие голое тело провода, монотонные вздохи расположенного в изголовье насоса, низко нависающий над головой, но еще не опустившийся колпак…

В конце концов от долгого, томительного ожидания его начала бить нервная дрожь. В голову тут же полезли разные, совершенно глупые и ненужные сейчас мысли: «Вдруг что-то случится с камерой во время полета, усну и не проснусь, или организм не выдержит…»

Вообще-то его уже усыпляли. Дважды. В первый раз на три часа, а в другой – на сутки. Все обошлось. Только ощущение при пробуждении неприятное – холодно.

Не выдержав, он чуть приподнял голову, насколько позволяли провода, и выглянул поверх борта криогенной камеры.

Две фигуры в белых стерильных одеждах склонились над чьей-то ячейкой в дальнем конце прохода. Туго натянувшиеся провода создавали неприятное ощущение, будто ему защемило волосы, хотя волос почти не осталось после обязательной стрижки.

– Сэр, не нужно поднимать голову, – мягкий голос раздался совсем рядом так внезапно, что Семен вздрогнул всем телом от неожиданности. Откинувшись назад, на прорезиненное пористое дно своей ячейки, он скосил глаза и увидел ее – стройную, темноволосую, с короткой стрижкой, в белоснежном костюме, напоминающем медицинский скафандр с прозрачным шлемом-маской.

– Кто вы? – спросил Семен, так и не избавившись от волнения, к которому вдруг вдобавок примешалось чувство стыда, ведь его одежду составляли только провода…

– Меня зовут Ольга. Я бортовой врач, – ответила она. – Вас что-то беспокоит?

– Нет, – немного резко ответил он.

Скорее бы…

Фигуры медиков уже продвинулись по проходу между двумя рядами криогенных камер, и Семену оставалось ждать совсем немного. Скосив глаза, он даже смог разглядеть, как мягко и беззвучно опустился один из колпаков в противоположном ряду.

Чья-то жизнь только что попала в ледяные объятия криогенной аппаратуры.

«Скоро… Скоро моя очередь…» – не то со страхом, не то с облегчением подумал он.