Восход Левиафана

Он видел отражение своего замешательства в ее лучистых глазах и не находил ответа на этот простой вопрос. Что происходит? Банально до наивности, что-то в стиле Майер, но он действительно ощущал глубокую связь между ними. Эта связь появилась не сейчас, не сегодня. Она была задолго до их встречи, возникла так давно, что сами звезды теряются в догадках о ее истинных истоках. Они будто знали друг друга тысячи лет, будто вот так просто стояли вместе у кованого парапета, глядя в ночной город, в то время как позади них пролетали автомобили, потом гравилеты, затем варп-капсулы, а следом все возвращалось к стуку конских копыт, скрипу деревянных колес, реву паровых, а потом и бензиновых двигателей.

Но больше всего Карна удивило вовсе не это удивительное и совершенно необъяснимое. Действительно поразительным казалось то, что его чувства, ощущения, невысказанные эмоции были взаимны! Он будто заранее знал вкус ее терпких губ, отдающих клубничным ароматом. Он будто уже не раз пробегал руками по ее экстатически изогнутому стану. Они, кажется, говорили уже обо всем на свете. И делами все, что только можно. Вместе.

Могут ли они любить? Он уже почти знал ответ, почти был уверен в нем. Конечно! Конечно, могут! Но не потому, что влюбились друг в друга буквально - с первого взгляда. Потому что любили друг друга всегда. Они рождались и умирали вместе, он сжимал ее тонкие пальцы, а она вжималась в его грудь, всеми силами, до боли, лишь бы не упустить ни мгновения.

Он не знал, что это - воспоминания, фантазии или что-то иное, неведомое людям этого мира. Но был уверен, что всю эту бурю неожиданных эмоций он делит с ней пополам. И это доставляет наслаждением им обоим.

Предназначение? Или они просто нашли друг друга? Он снова и снова тонул в ее улыбающихся изумрудных глазах, казалось - они молча смотрели друг на друга многие часы, хотя в реальном мире все его мысленные рассуждения заняли не более мгновения.

О, если бы он знал правду! Но на тот момент ему казалось, что он задал себе слишком уж много вопросов. Слишком много для простого осеннего вечера...

Внезапно сознание Карна взорвалось нестерпимым треском, напоминавший шум радиопомех. Он мотнул головой, часто заморгал, пытаясь понять, что это - последствия употребления крепленого или.... Треск повторился, но значительно тише. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять - это вовсе не галлюцинация, это голос. Голос Тота, который пульсировал в его черепной коробке короткой фразой: «В митреум, Карн!»

Бог мудрости на одной из лекций рассказывал Карну о телепатическом общении, но до практики дело так и не дошло. Вряд ли парень мог ответить ему, но едва он разобрал послание, голос Тота, звучавший в его голове, тут же смолк. Это значит, что бог понял -  Карн принял послание. Хотя был и другой вариант, послание могло прерваться потому что...

Карн ухватил Ниссу за руку и бросился в сторону митреума.

- Что случилось? - рассеянно спросила дриада, стуча каблуками по асфальту, едва не обгоняя Карна. Кажется, она могла бежать гораздо быстрее, просто подстроилась под его ритм.

- Не знаю, - выдохнул он. - Меня позвал Тот!

Им понадобилось меньше двух минут, чтобы спуститься к «бункеру», где находился вход в митреум. Карн решил, что войдет первым. На случай, если там их уже ждут, и вовсе не друзья. Однако комната перехода была пуста. Как только Нисса вошла в митреум вслед за ним, он толкнул тяжелую дверь, ведущую к галерее над главным залом.

Снизу доносились вопли и крики, к счастью - вовсе не боли или гнева. Там просто спорили, и весьма ожесточенно. Когда они спустились, их заметил лишь Тот (бог мудрости мельком взглянул на Карна, удовлетворенно кивнув ему), остальные были заняты перепалкой.

Но внимание Карна привлекли вовсе не яростно жестикулирующие боги, между которыми, словно судья в октагоне, застыл Вик. Подле фонтана, прямо на камнях, лежал человек. Длинный, худощавый, с коротким ирокезом кислотно-зеленых волос и чудовищными туннелями в ушах. Он лежал на спине в неестественной позе с заломанной за спину рукой. Его глаза удивительно яркого бирюзового цвета смотрели в одну точку, порой он конвульсивно дергался, но при этом даже не моргал. Карн мог бы предположить, что у парня приход. Тем более, что выглядел он как типичный наркоман.

- Неужели не ясно?! - кричал тем временем Рокеронтис, глядя прямо в глаза Эрре. Бог войны тяжело дышал, казалось, из вздувающихся ноздрей вот-вот повалит пламя. Его пальцы непроизвольно сжимались в кулаки и тут же вновь разжимались, чтобы мгновение спустя снова слиться воедино до белизны в костяшках. Песочный человек выглядел не лучше: в глазах плясали голубые огоньки ярости, на лбу вздулись две широкие вены. Истинно говорят, подумал Карн, лучшие друзья - лучшие враги. - Это же, мать твою, ловушка! Они используют его как приманку, чтобы выманить нас и порешить всех разом! А может и наоборот, нападут на митреум, пока нас не будет!