Восход над деревом гинкго

Когда наложница унесла Иссэя и стражники покинули зал, Райдэн вернулся к столу, за которым уже сидели самураи. Они втянули головы в плечи, глядели прямо перед собой, уперев ладони в колени.

– Мы не причиним вам зла, – сказала Мико. – Мы не враждуем с людьми, более того, мы хотим остановить войну и наладить мир между ёкаями и людьми.

Эйкити посмотрел на неё как на сумасшедшую.

– Это какой-то трюк?

– Никаких трюков. – Райдэн плеснул в их пиалы саке. – Вы попросили помощи, мы вам её оказали. Вы уйдёте отсюда, когда захотите.

– Хотите сказать, что отпустите нас живыми? – покачал головой Эйсэн. – Прежде тва… ёкаи не щадили нас.

Мико хмыкнула и скрестила руки на груди.

– Может, это потому, что вы пришли на их земли и стали сжигать деревни? Полагаю, вы тоже проявляли к ним мало сочувствия.

– Ёкаи нападают и на наши деревни! – выпалил Эйкити.

– И мы хотим это прекратить, – спокойно ответил Райдэн. – Остановить кровопролитие с обеих сторон. Это будет непросто, но мы не намерены отступать. Мы с Мико и наши воины тэнгу сделаем всё, чтобы ёкаи больше не вредили людям, но и люди не должны вторгаться на земли ёкаев и разрушать их дома.

– В конце концов, мы не так уж и сильно отличаемся, – подхватила Мико. – Люди и ёкаи не так уж и сильно отличаются. Это я говорю вам как самый обычный человек, который по собственной воле связал свою жизнь с ёкаем. Никто не хотел этой войны.

Эйкити и Эйсэн переглянулись, на их лицах не было ни доверия, ни понимания. Они всё ещё боялись, всё ещё чувствовали угрозу, и Мико снова подумала о том, какую трудную задачу они с Райдэном взвалили на свои плечи. Как искоренить вражду, которой не десятки – тысячи лет? И возможно ли это вообще?

– Зачем вы нам это всё рассказываете? – спросил Эйсэн. – Мы простые самураи из нищего рода, мы всё равно ничего не решаем. Вам бы с этими речами к императору и его генералам.

– Вы важны не меньше генералов, – сказала Мико. – Вам жить бок о бок с ёкаями и вам выбирать, против кого обратить свой гнев или свою милость. Если вы понесёте мысль о мире дальше и передадите её другим, мы не заметим, как один человек превратится в целое цунами. Не мне рассказывать самураям о том, как важно в трудные времена стоять плечом к плечу, о том, что мир строится руками многих и что одной свечи недостаточно, чтобы развеять тьму. Но от одной свечи можно зажечь сотни и тысячи других. Мы долго жили в темноте, не зная друг друга и не желая узнавать. Но теперь, когда мир изменился, нам придётся учиться жить в нём – вместе. И лучше, чтобы это был путь мира, а не путь вражды – её плодов мы уже наелись сполна. Я говорю с вами, потому что знаю, что вы многое можете изменить. Я протягиваю вам руку помощи, чтобы вы, покинув обитель, протянули кому-то свою.

Сёдзи приоткрылись, в зал заглянула Явэто и недовольно уставилась на самураев. Прежде чем она успела что-то сказать, Мико и Райдэн поднялись из-за стола.

– Вас проводят в покои, – сказал Райдэн, легко поклонившись. – Оставайтесь в городе столько, сколько посчитаете нужным. Если захотите уйти, никто вас задерживать не станет.

– Опять привели чужаков, – цыкала языком Явэто, заталкивая Райдэна в комнату, полную терпкой травяной дымки. – Чужаки всегда не к добру. – Она зыркнула голубоватым глазом на Райдэна. – В прошлый раз чужаки стоили жизни главе клана. А до того – предыдущему его главе.

Она хрипло рассмеялась и заковыляла к очагу, над которым висел металлический чайник. Сняла его с крюка и разлила по чашкам на низком столике.

– Пейте.

– Что это? – Мико с опаской покосилась на чашку.

Явэто цыкнула.

– Чай. Пейте, а я пока всё приготовлю.

Они сели на татами. Мико взяла чашку, но пить не стала. Не потому, что не доверяла Явэто, а потому, что запах дыма и болезненный вид Макото вызывали тошноту. Он всё так же лежал на футоне, а рядом на татами блестел нож и стоял барабан оцудзуми, оплетённый толстыми красными нитями. Явэто села перед Макото и сняла повязки, обнажив три тёмные раны на животе. На вид они почти затянулись, но по коже вокруг расползлись красно-бурые синяки.

– Как мы можем помочь? – спросил Райдэн, отставляя свою чашку.

– Будете его ловить, – бросила Явэто, взяла с татами нож и вскрыла каждую рану. Макото застонал, а у Мико свело желудок. На футон потекли струйки тёмной крови.

– Что значит ловить? – спросила Мико, но Явэто уже что-то шептала себе под нос на языке, который Мико прежде никогда не слышала, а когда закончила, протянула руку к Райдэну.

– Давай лису, господин.

Райдэн поспешил выполнить просьбу. Снял сеть и поднёс лису Явэто, скрюченные пальцы ловко ухватили её за шкирку. Лисица поджала дрожащие лапы и хвост, быстро дышала, раскрыв пасть, из которой текла чёрная слюна. Похоже, Явэто чем-то опоила лису.

– Кровь к крови, кость к кости, – отчеканила Явэто и снова перешла на свой диковинный язык. Обмакнула палец в рану на животе Макото и смазала кровью лоб лисы. А потом Явэто взмахнула ножом.