Восход над океаном

Высунув кончики языков от усердия, исподтишка подглядывая через столы в листочки друг к другу и прикрывая рисунок ладошкой, чтобы никто раньше времени не увидал шедевр, мальчишки взялись за работу.

Алрика и Барт тихонько вышли, чтобы не мешать процессу творчества.

Они перешли в гостиную. Здесь все было по-старому — рабочие только сделали уборку, ни мебель, ни оформление комнаты не поменялись, и сердце Алрики сжалось от воспоминаний.

Все так же медленно скользили по комнате блики от цветных витражей, перемещаясь по велению восходящего и заходящего солнца. Все так же таились в углу напольные вазы, в которые они любили подкладывать друг для друга маленькие сувениры, а потом искать их по самодельной карте. Все так же чернел лаком кабинетный рояль.

Когда она впервые оказалась в этой комнате, все здесь показалось таким загадочным, таким благородным и таким нереальным, словно это не комната в доме, где живут обычные люди, а таинственное место из сказки. Алрика, помнится, тогда подошла к роялю, трепетно провела кончиками пальцев по лакированной крышке… А потом села и заиграла.

Барт был поражен. Девчонка из маленького городка, дочка лодочника, умеет играть на рояле?

— Милая, ты здорово играешь, — обескуражено признал он. — А где ты научилась?

Алрика расхохоталась.

— А ты принимал меня за деревенскую простушку, которая умеет только лодки смолить да билетики продавать? Я, конечно, в Гарварде не училась, но школу все-таки окончила. У нас был и музыкальный класс, и театральный кружок, и танцевальный. Я все их посещала, потому что мне было интересно. И до сих пор иногда играю и пою на городских праздниках.

Живя в доме на Приморской, она частенько подходила к роялю. Барт любил слушать, как играет его жена, особенно ненастными вечерами, когда в музыку вплетался шорох холодных струй дождя.

Вот и теперь, столько лет спустя, видя, с какой ностальгией Алрика проводит рукой по крышке рояля, Барт попросил ее:

— Сыграй мне, пожалуйста.

— Я, наверное, разучилась. Давно не играла. Да и погода слишком солнечная — не располагает к элегиям, — с грустной улыбкой попыталась отказаться Алрика.

— Ну и что… Сыграй, Рики, — продолжал настаивать Бартон.

— Хорошо… Но немного попозже, — сдалась, она. — Хочу немного оглядеться. Давно здесь не была.

— Все-таки зря ты отказалась от этого дома, — произнес Барт. — Мне кажется, здесь вам с детьми было бы гораздо удобнее.

— Нам и у нас неплохо, — отрезала Алрика. — Для троих там вполне достаточно места, а шумных вечеринок мы не проводим. Так, собираются иногда гости на дни рождения и по праздникам… Зато там нет…

Призраков, хотела она сказать, но замолчала: Барт еще, чего доброго, решит, что она сошла с ума. Ее взгляд красноречиво остановился на альбоме с фотографиями, пылящемся на каминной полке.

Уходя из этого дома, она не забрала альбом по двум причинам. Ей хотелось выбросить бывшего мужа из головы, и она боялась, что дети увидят фото и у них возникнут вопросы, что это за красивый дядя обнимается здесь с их мамой. Особенно ей не хотелось, чтобы они увидели свадебные фотографии — тогда от расспросов не отобьешься.

Сейчас она подошла к камину, взяла альбом и села с ним на диван. Барт устроился рядом, заглядывая через плечо.

Они смотрели слайд-фильм о своей счастливой жизни, которая канула в Лету. Алрика полусмущенно, полукокетливо позирует Барту, сидя на камне у самой кромки воды, — этот снимок сделан еще до замужества… Барт обнимает смеющуюся Алрику в свадебном наряде — они стоят на пороге этого дома, готовясь шагнуть в супружескую жизнь. Алрика с гордостью демонстрирует улов Барта, который стоит рядом с удочкой в руке. Он и она загорают на пляже — снимали друг друга по очереди…

Барт так соблазнительно выглядел на этих фотографиях, да и сидел он совсем рядом, практически дыша ей в ухо. У Алрики от волнения задрожали руки при воспоминании о том, какую могучую чувственную власть имел он когда-то над ее телом. Она вздохнула и захлопнула альбом.

— Да, у нас было много славных моментов, — подытожил Барт.

— Давай не будем об том, — вздрогнув, попросила Рики. — А у тебя есть новые фотографии? Ты покажешь мне твою вторую жену? Я видела снимок в газете, но там почти ничего нельзя было разглядеть. Ты носишь в портмоне ее фото?

— Давай об этом тоже не будем, — поморщившись, попросил Барт.

— Хорошо, — согласилась Алрика. Они помолчали.

— Детям ты не показывала мои фотографии? — вдруг поинтересовался Барт.

— Нет, конечно, — удивилась Рики. — Иначе бы они тебя сейчас узнали.

— Думаешь, еще не пора сказать им, что я их отец? Мне не очень-то приятно, что они называют меня «дядя Барт».

— Потерпи, — попросила она. — Ты взрослый человек, и тебе всего лишь неприятно. А для детей это будет настоящий шок. Я должна сначала убедиться, что они не наскучат тебе, ведь расставание с «дядей Бартом» они как-нибудь переживут, а потерять отца, если ты вдруг снова решишь раствориться в воздухе…

— Рики! — укоризненно воскликнул он.