Восход

«Так вот что произошло в пещере! – догадался Антон. – Нифелимы почувствовали, что к их Цепи подключилось новое Звено, и с его помощью взяли управление полковником. – Думать о Павле Геннадиевиче как о безмозглой машине было необычно, однако приятно. – Пока мужик извивался в оргазме и пускал слюни, какой-то нифелим через Звено подверг меня ген-изменению».

– …Он улыбается, поет и танцует, пока с его помощью Отцы исполняют какую-то функцию. Когда сеанс влияния заканчивается, человек сохраняет рассудок и память, но при этом становится на одну ступеньку ближе к Отцам. Некоторые верят, что после двух десятков подключений «низший» индивид превращается в нового нифелима.

– Ух ты, – восхитился ученый. – Прямо-таки новая религия напополам с политической агитпрограммой. «Даешь двадцать коннектов с Отцами, чтобы стать, как они». Или «Отконнектьте меня двадцать раз – стану я как пидорас…»

Полковник поморщился. Но, скорее, не услышанной реплике, а своим ощущениям.

– Ну а ген-модификация? – слово далось Антону с некоторым трудом – произносить его было неприятно. – Что за зверь?

– Это улучшение «для своих». – С каждой минутой полковнику становилось все хуже; даже в темноте, немного рассеянной светом корабельных фонарей, Антон отчетливо видел, как сильно пожелтело лицо силовика; не случится ли новый приступ, как это случилось в квартире умершего археолога? – Выбирают самых полезных индивидуумов, и вместе с ген-изменением в них закачивают т-энергию. Человек переживает ряд метаморфоз, незаметных внешне, но внутренне он становится похожим на Отцов. У некоторых обостряется реакция, кто-то получает дополнительные рефлексы, мускулы – хе-хе – извилины… Некоторые вообще начинают предвидеть события или передвигаться сквозь твердое вещество, изменяя его качества, как это сделал ты в подземелье. Есть много разных улучшений.

Поднялся сильный ветер, корабль качнуло на волнах. В этот момент Антону показалось, что позади полковника мелькнул человеческий силуэт. Сперва он подумал, может, действительно почудилось, но в следующую секунду кто-то возник из темноты и резко остановился, распластавшись на краю палубной надстройки. Судя по плавным движениям, свойственным скорее наемному убийце, чем матросу, неизвестный не принадлежал к команде.

– Надоело, – вдруг сказал Павел Геннадиевич, понурив голову. – Знал бы ты, как мне надоело! Участвовать в вечной войне, понимая, что, скорее всего, проиграешь, очень тяжело. Я видел такое, при виде чего любой человек скончался бы на месте. Воевать с Правителями практически бесполезно – они намного сильней Отцов… Долбаная жизнь! Я чувствую себя молодым и полным сил, но…

Это произошло так стремительно, что Антон не успел даже охнуть, захлебнувшись собственным голосом.

Тень несколькими короткими шажками преодолела расстояние от переборки до поручней. С тихим свистом блеснула серебристая полоса, тонкой молнией, словно этот свист произвела не сталь, а искорка света. Противник метил прямо в шею полковнику – ученый затаил дыхание, ощущая, как тело сжимается в восторге.

Вот-вот ненавистный враг умрет, растекшись лужей черной крови, которую скоро смоет волнами.

Но Павел Геннадиевич каким-то образом почувствовал угрозу. Возможно, ему помогла интуиция ген-модифицированного. А возможно, увидел отблеск в расширившихся глазах Антона. Силовик извернулся нечеловечески быстро – оттолкнувшись головой от перил, выгнулся и, не вставая, сделал подсечку.

Длинный кинжал, чуть тоньше японской катаны, черкнул по гладкому металлу поручней. Антон мог бы поклясться, что, высекая крошечные искры, оружие почти до половины прошило крепкую трубу из нержавейки.

Наткнувшись на удар снизу, противник свалился на палубу. Но успел сгруппироваться и, кувыркнувшись через плечо, вскочил в полный рост.

Антон увидел рядом с собой невысокого мужчину, одетого в угольно-черный прорезиненный комбинезон ныряльщика. Впрочем, от аквалангиста незнакомец отличался – вместо дыхательной маски на его лице вздымалось нечто треугольное: едва заметный во тьме разрез на уровне рта и встроенные темно-красные очки. Наверняка приспособление позволяло нападавшему видеть в сумраке и не опасаться света фонарей. Он без труда ушел от удара Павла Геннадиевича, «меч» снова полоснул по металлу.

Кем бы ни был незваный гость, он явно нашел себе достойного соперника. Полковник уже стоял, чуть пригнувшись, и, словно поршнями, работал руками. Поднырнув под сталь, силовик врезал пришельцу под дых и добавил в висок касательным слева. Убийца отпрянул, пытаясь найти точку опоры.

Вместо того чтобы наступать и разоружить врага, полковник тоже отшагнул. Рука потянулась под куртку, где в наплечной кобуре хранился пистолет. Противник не дал ему этого сделать – взметнулось лезвие, заставляя Павла Геннадиевича отскочить. Враг сделал еще одну попытку, целясь полковнику в горло.

Тот пригнулся и, вцепившись в руки убийцы, повлек его вниз. На несколько секунд они слились в один клубок. Антон только слышал глухие удары и хриплое дыхание силовика. Ноздри уловили свежий запах крови.