Восходящая бессмертная

Глядя на нетерпеливое существо, она отперла и открыла для нее дверь, прежде чем заметить закрытую корзину на бетонной площадке с другой стороны. Ее глаза тут же расширились от тревоги, когда она представила, как Трикси топчет корзину на выходе. Однако боксер аккуратно обошел его и даже не остановился, чтобы понюхать, прежде чем рвануть к подъездной дорожке.

— Я думаю, тебе действительно нужно было выйти, — криво сказала Стефани, ее раздражение по поводу собаки улетучилось при этом доказательстве того, что она не давала ей спать по какой-то причине.

Внутренне пожав плечами, она наклонилась, чтобы поднять корзину, ее нос дернулся от доносившегося от нее запаха. Стефани не узнала запаха, за исключением того, что это была какая-то выпечка, но она громко застонала, когда отдернула кухонное полотенце, лежащее на корзине, и увидела, что оно накрывало лакомствами.

— Булочки, — простонала она, опуская голову, чтобы глубоко вдохнуть. Боже, они хорошо пахли.

— «Извини. Я не хотел тебя будить».

Стефани напряглась от этого низкого баритона и резко подняла голову, чтобы безучастно взглянуть на Торна. Мужчина стоял в конце дорожки, спокойно гладя обожающую Трикси, глядя на Стефани, и теперь она поняла, что внезапное желание Трикси выйти на улицу не имело ничего общего с необходимостью облегчиться. Она услышала, почувствовала или просто почуяла, что Торн был здесь и хотела его видеть.

«Я подумал, что будет достаточно безопасно оставить их на крыльце и уйти. Я не думал, что Трикси поднимет шум из-за того, что я ползаю снаружи.

«Ты не ползал вокруг. Ты принес мне вкусную выпечку с ягодами, — тут же сказала Стефани, а затем нахмурилась и спросила: — Где ты нашел Berry Pickers ()? Я думала. ". Она позволила своему голосу умолкнуть, чтобы не сказать, что его крылья сделали бы это невозможным.

«Я не знаю, что такое Berry Pickers, но я ничего не брал. Твоя сестра заказала в бакалейной лавке малину, а у Дрины в шкафах были шоколад, мука и прочее, так что я сам их сделал, — заверил ее Торн, не выглядя обиженным.

Стефани безучастно посмотрела на него, а затем перевела взгляд на булочки. Это были огромные золотые треугольники с кусочками шоколада и малины. Они выглядели идеально. И он их испек? Эти два пункта, казалось, никак не хотели укладываться в ее голове. Они просто не шли вместе. Торн умел печь.

«Вау, он умеет печь», — подумала она и вытащила одну булку из корзины, поднесла ко рту, откусила, а потом закрыла глаза и застонала, пока жевала.

«Боже мой! Так хорошо, — провозгласила она, как только проглотила кусочек. Открыв глаза, Стефани недоверчиво посмотрела в его сторону. «Ты испек это? Сам? Типа, ты умеешь готовить?

— Да? — сказал Торн, неуверенно растягивая слово, как будто не понимая, почему это может быть проблемой.

«Ты умеешь готовить и принес мне вкусности. О-мой-Бог-я-думаю-я-люблю-тебя, — взвизгнула Стефани, откусила еще кусочек булочки и отвернулась. Войдя в дом с корзиной в руке, она пробормотала: «Хочу кофе. Заходи, — откусив слоеное лакомство и, оставив его следовать за собой, направилась к кофе-машине.

Торн тупо уставился на дверь, которую Стефани оставила открытой, ее слова звенели у него в ушах. О-мой-Бог-я-думаю-я-люблю-тебя. Что ж, это было. . Черт, подумал он.

Торн знал, что она несерьезно, но слова просверлили себе путь в его голове, а затем устремились на юг, к груди, застряв там, как изжога. Мысль о том, что его любит такая женщина, как она, причиняла ему боль, и он не был уверен, что ему это нравится.

Покачав головой, он взглянул на Трикси. «Как ты думаешь, она достаточно проснулась, чтобы понять, что на ней только очень маленькая белая футболка, которая не прикрывает ее черные трусики, на которых написано Badass Bitch?»

Видимо, не так впечатленная скудным нарядом, как Торн, Трикси прислонилась к нему и зевнула. Да, вид Стефани в этих крошечных черных трусиках и обтягивающей футболке, которая заканчивалась чуть ниже ее груди без бюстгальтера, заставил Торна пускать слюни. Он едва успел прохрипеть извинения за то, что разбудил ее, и теперь чувствовал, что это было самое глупое, что он мог сказать. Торн признал, что он определенно не был сладкоежкой, но сказал боксеру: «Я приму твой совершенно незаинтересованный зевок как отказ».

Когда это не вызвало никакой реакции со стороны собаки, он спросил: «Как ты думаешь, насколько она расстроится, когда осознает?»

Внезапный вскрик испуга изнутри привлек его взгляд к открытой двери. Когда за звуком последовал звук бегущих ног, который с каждым шагом становился все более отдаленным, Торн криво улыбнулся. — Думаю, это ответ на вопрос.

Покачав головой, он в последний раз погладил Трикси, а затем двинулся вперед, на ходу стаскивая с плеча рюкзак. «Давай девчонка. Мы приготовим твоей маме кофе, чтобы помочь ей справиться со смущением, когда она вернется одетая. И она сможет спрятать свое лицо за чашкой.