Восхождение

Из трюма тянуло холодом, густым запахом влажной рыбы. Жирная вода из ящиков текла по скользкой палубе, рефрижератор качало на волне, и это затрудняло работу грузчиков. Все они торопились, чтобы уже к вечеру рефрижератор мог уйти в Астрахань.

Этот большой корабль и группа других судов пришли на каспийский килечный промысел из Черного моря, через Волго-Донской канал. Вместе с транспортными судами здесь находился и отряд черноморских сейнеров. Рыбаки Новороссийска и Керчи учились лову на электросвет.

На Каспии есть чему поучиться. Но там еще немало и крупных недостатков, свои трудности.

Главное в том, что флот рыбодобывающий сильнее, чем приемотранспортный. Нехватка транспортных судов, нечеткая организация их работы подчас сдерживают активный лов в море. Если некуда принять улов в этот же день, команда сейнера вынуждена будет выбросить рыбу за борт.

Еще бороздит море множество тихоходных рыбниц с трюмами, годными только для соленой, а следовательно, второсортной рыбы, стучат на этих судах малосильные моторы двое-трое суток, пока рыбница тащится через Каспий, а затем вверх по дельте Волги до Астрахани, привозя свой сравнительно небольшой груз.

Пришло время заменить сотни мелких рыбниц быстроходным рефрижераторным флотом, который прямо из районов лова сможет доставлять во все города Волго-Каспийского, Волго-Уральского бассейнов, заводам Астрахани, Казахстана и Туркмении свежую, высококачественную рыбу.

* * *

Сдав ночной улов, сейнеры обычно подходят к базе, чтобы запастись всем необходимым для нового выхода в море. К полудню в экспедиции наступает относительное затишье — корабли, выбрав место поспокойнее, становятся на якорь, а рыбаки, за исключением дежурных, расходятся по кубрикам.

В эту пору дневного отдыха к борту флагманского корабля причалило еще одно довольно большое судно. На палубе его виднелись необычные орудия лова: насосы, электромоторы, толстые шланги, прикрепленные к диффузору, напоминающему большой деревянный зонт с круглым отверстием в центре. Это была экспериментальная установка — рыбонасос, установленная на научно-исследовательском судне Астраханского филиала ВНИРО.

Руководителем работ по испытанию рыбонасоса оказался Иван Васильевич Никаноров, с которым я беседовал еще в Астрахани. Теперь мы встретились в море.

Вступив на палубу базы, Иван Васильевич прошел в каюту Вишневецкого и тут же приступил к рассказу о своей плавучей лаборатории, которой живо интересовались и рыбаки, и руководители килечной экспедиции.

Никаноров ведет свои эксперименты уже несколько лет. Если рыба, привлекаемая светом, попадает в конусные сети, то почему не попробовать «перекачивать» килечные косяки непосредственно насосом, прямо из глубин моря на палубу судна — смело ставит вопрос ученый.

Первые попытки оказались малоудачными. На конце насоса тогда был укреплен железный конус с узкими щелями и одной лампой внутри. Этот насос втягивал на палубу пульпу — смесь воды и рыбы. Но кильки было мало. Тогда Никаноров начал менять форму реффулера, всасывающего пульпу, одновременно изучая особенности поведения кильки, привлекаемой светом к отверстию насоса.

Постепенно выяснилось, что лучше всего на реффулере укрепить три лампы, самую яркую поместить в центре и послабее по краям, так как килька передвигается от более слабого света к сильному. Новая зонтичная форма реффулера давала возможность рыбе подходить в таком количестве, что она даже забивала отверстие насоса.

Водолаз Каргин, да и сам Никаноров нередко спускались в море, чтобы наблюдать за рыбой. В эту ночь под водой был Каргин, а Никаноров с палубы по переговорному телефону расспрашивал его.

— Алло, Каргин! — кричал Никаноров, зажимая ладонью трубку и крепче упираясь ногами о качающуюся палубу. — Мы зажгли лампы. Как идет килька?

Водолаз с глубины шестнадцати метров отвечал глуховатым голосом:

— Идет, Иван Васильевич, густо, хорошо, прямо потоком!

— Зажгли одну красную лампу, как сейчас? — продолжал Никаноров.

— Рыба от красной переходит к белой лампе.

Эти наблюдения помогли создать килечным косякам световую дорожку из глубин моря на палубу сейнера.

Было любопытно, что килька совершенно не пугалась громоздкого скафандра, не боялась водолаза, взмахивавшего руками и кричавшего в телефон. Человек оказывался в самой гуще плотного серебристого скопления рыб, казалось, тысячами глаз смотревших на него.

Привлеченная не столько светом, сколько самой килькой, к насосу подходила и крупная каспийская селедка, в качестве «прилова» тоже оказываясь на палубе. Не случайно один из сотрудников ВНИРО, Борис Игнатьевич Приходько, изучает на этом судне «отношение» к световым раздражениям селедки и некоторых других рыб.

Вскоре водолаз Каргин сообщил по телефону, что к нему подплыл большой тюлень, затем другой, третий. Целое стадо морских животных начало кружить вокруг горящих ламп.

Тюлени, если их не трогать, не нападут на человека, но водолаза, висевшего на канате, подводными течениями все время носило из стороны в сторону, и он мог нечаянно ударить морского зверя ногой или рукой.