Восхождение

Мой невольный бронзовый загар, выстраданный на юге в полдневных ожогах и ночных ознобах и вывезенный с собой в среднюю полосу России, производит на окружающих разное впечатление: кто посмеивается, называя меня эфиопом, а кто подозрительно интересуется, а не подхватил ли я невзначай желтуху. Особенно  достается мне от дачников, которые насмерть привязаны к своим соткам и поэтому забыли, что такое выезд за пределы области. Только выставленные на стол диспетчерской на всеобщее потребление южные дары: бочонок домашнего вина, виноград, хурма и мандарины 3/4 примиряют бледнолицых братьев с моим загаром.

Во время застолья все по очереди, начиная с Риты, выкладывают новости. Одна из них меня очень огорчает: Юра лежит в больнице с печальным диагнозом и, как говорит Рита, может «не выкарабкаться».

Кроме того, на меня набрасываются с разными вопросами все, кому ни лень: этому нужны накладные, тому 3/4 акт сдачи работ, другому 3/4 заявки. Мой светлый костюм  заляпан в нескольких местах разноцветными пятнами, по моей макушке несколько раз весьма ощутимо проходятся те, кто пробивают себе дорогу к южным дарам локтями. Заглядывает начальник конторы и испепеляет нас бдительным взором. И все как один заго­вор­щицки весело интересуются моими южными победами на личном фронте.

По этим и другим причинам выхожу из конторы в смятении чувств, будто меня резко дернули за хвост, спустив с теплых небес на хладную землю. На меня рычит и визгливо лает вечно спящий у ворот сторожевой пес, в масти которого слились воедино овчарка, лайка, доберман и терьер. За воротами едва не попадаю под колеса свирепо рычащего «Краза», свернувшего с главной дороги, как всегда, не снижая скорости, да еще получаю от него на прощанье длинный издевательский гудок клаксона.

Навстречу мне по тротуару идет четверка женщин, увлеченных обсуждением сюжетных поворотов аргентинской мелодрамы. Конечно, их можно понять: там море, пальмы, цветы, виллы, красивая любовь трезвых хорошо одетых людей, а тут 3/4 серая бетонная стена забора, поток чадящих машин, грязь под ногами, да еще нужно уступать дорогу мужику, явно русскому, значит заведомо пьянице и бездельнику… Обхожу женщин по проезжей части, надеясь, что автомобилисты проявят большую уступчивость. И точно: если не обращать внимания на ругательские гудки, фырканье выхлопных труб в направлении моего пока еще сравнительно светлого костюма, то мой обгон аргентинской квадриги завершается удачно. Пора!..

Очень хочется, наконец, спокойно идти домой прогулочным шагом, но не тут-то было... Идущая впереди меня семейная пара, останавли­вается прямо передо мной, чтобы решить, куда им направиться: «в универсам или на ту сторону». Я стою рядом и периодическим покашливанием пытаюсь обратить на себя внимание. В это время на меня сзади налетает мужчина, которому сейчас нужно только одно: обязательно попасть домой до того, как он уснет. И ему нет никакого дела до проблем впереди­иду­щих, потому что им руководит автопилот. Получив от него тычок в спину, я уворачиваюсь, и он также без остановки рассекает пополам семейную пару, что и мне дает возможность продолжить путь. За спиной слышу назидательные советы по поводу вреда алкоголя, тем более, что я сегодня в шляпе. Точно пора!..

Ну, вот. Кругом никого, иду один по дорожке. Сейчас-то могу я побыть один? Могу. Вернее, мог бы…  Если бы из густых кустов не выскочила прямо на меня женщина с криком «а ты меня слови сначала!» и не упала мне под ноги. Мне снова приходится с ловкостью матадора уворачиваться, чтобы не упасть с ней вместе, чему бы она, наверное, не очень огорчилась. Уже не удивляюсь, что в магазине на меня кричит продавщица и шипит кассир, оттесняет в конец очереди плечистая домохозяйка и строит глазки юное тощее создание неопределенного пола в спецодежде «унисекс». Только дома обнаруживаю, что мне подсу­нули гнилые огурцы и черствый хлеб. Еще бы не пора…

На кухне шумно выпивают бледный усатый Витя с Толиком, румяным и тщательно выбритым. На них кротко, но грустно взирает исподлобья новая невеста Вити 3/4 Катюша. Мое появление вызывает у посидельников бурю эмоций, и только застывшее на моей физиономии напряжение и решительные стоп-жесты пресекают их попытки засадить меня за стол. Пока я ставлю чайник на плиту и режу салат, Витя сообщает всем нам, что единственным препятствием свадьбе является отсутствие у него черного костюма. Так что завтра же они с Катюшей идут в магазин и без костюма из него ни за что не выйдут. Еще как пора!