ВОСХОЖДЕНИЕ

Встревоженная состоянием Фишера, Хант связалась с Лопсангом. Они решили провести еще один сеанс связи в шесть вечера. Но не прошло и часа со времени их разговора, как ситуация на горе кардинально изменилась. «В половине пятого вечера, — рассказывала доктор Хант, — в базовый лагерь «Горного безумия» спустились люди из экспедиции Роба Холла «Нам нужно отправить кислород на гору. Кто-то из ваших клиентов лежит без сил на ступени Хиллари. С ним сейчас Роб Холл». Роб Холл послал в свой базовый лагерь следующее радиосообщение: «Я нахожусь рядом с этим парнем. Он лежит над ступенью Хиллари».*

Ингрид Хант тут же начала действовать. «Мы делали все, что в наших силах, чтобы доставить кислород на гору. Я поговорила с Пембой и попросила его снова связаться с Лопсангом или с кем-нибудь из наших. Я спросила, не мог ли Пемба сам отнести кислород наверх, но Пемба ответил, что из-за плохой погоды наверх ему идти не хочется ¹».*

Бейдлман, без сомнения, пришел бы помощь, узнай он о произошедшем, но у него не было рации. Поэтому он, ничего не подозревая, продолжал спуск. «Перейдя через Южную вершину, я начал спуск по перилам. Тут я увидел Шарлотту, которая, как-то странно улыбаясь, склонилась над Сэнди. В руке у нее был пустой шприц, которым она размахивала, чтобы привлечь мое внимание... Я спустился к ней. Шарлотта сказала, что только что ввела Сэнди дексаметазон, потому что Сэнди стала терять сознание».*

¹ Хотя Пемба и участвовал в предыдущих экспедициях на Эверест, его высотный опыт был невелик. В 1994-м году он работал поваренком в базовом лагере. За всю свою жизнь выше четвертого лагеря он никогда не поднимался.

Дексаметазон — это стероид, который снижает отек головного мозга и препятствует развитию высотной пневмонии. В индивидуальных аптечках, имевшихся у каждого из участников экспедиции, лежало по одной инъекции этого препарата Доза была рассчитана специально для введения прямо на маршруте. Таким шприцем и воспользовалась Шарлотта Фокс.

Оценив ситуацию, Нил тут же стал «соображать, как поставить Питтман на ноги».* Проверив ее баллон, он увидел, что кислорода там осталось меньше чем на час. Как раз в этот момент к ним подошла Гаммельгард. Бейдлман, помня, что на Южной вершине она взяла полный баллон, предложил ей поменяться баллонами с Питтман.

Гаммельгард после некоторых раздумий согласилась. «Я понимала, что обстановка стала предельно серьезной. Шутки кончились. Дела пошли слишком плохо, и я это прекрасно осознавала... Я была сильней, поэтому и отдала свой кислород. Конечно, получалось глупо: у нас оказалось сразу два участника без кислорода вместо одного. Но раз уж мы все в одной команде, то по-другому нельзя: если у тебя осталось больше кислорода, чем у другого участника, и тому плохо, то ты должен с ним поделиться».

Как рассказывала Гаммельгард, они возвращались с вершины как одна дружная команда, «где все помогали друг другу и действовали ответственно. Нил делал все как надо; все, что только было возможно в такой ситуации. Я, Клев или Тим поступили бы так же на его месте». Теперь их группа представляла собой сплоченный коллектив, члены которого не следовали слепо за вожаком, а, объединив усилия, действовали сообща.

Бейдлман выставил регулятор подачи кислорода на новом, уже пятом для Питтман баллоне на уровне трех-трех с половиной литров в минуту. «Я хотел, чтобы она как можно быстрее ожила», — объяснял он позднее.* Кислород и лекарство (употребление которого иногда вызывает легкую эйфорию) сделали свое дело. Как вспоминала сама Питтман: «Через пятнадцать минут я ощутила прилив сил. У меня словно открылось второе дыхание».*

Бейдлман решил теперь идти непосредственно перед Питтман. Он пристегнулся к перилам, и вместе с Гаммельгард, Фокс и Мадсеном они продолжили спуск.

Тем временем ниже по склону Мартин Адамc уже отстегивался от перил, по которым только начинали движение Нил и клиенты. Когда Адаме находился между Южной вершиной и Балконом, с ним случилась неприятность. «Вокруг все стало абсолютно белым, и я никак не мог найти следов, по которым мне нужно было идти. У меня запотели очки. Чтобы протереть их, мне пришлось снять кислородную маску. После того как я ее снова надел и прошел еще немного, у меня закончился кислород».

Последний, третий баллон был уже пуст, и заменить его было нечем Адамc считал, что раз ему было положено три баллона, то брать больше он не имел права. Следующая порция кислорода ожидала его уже в четвертом лагере, от которого Адамса отделяло шестьсот метров по вертикали.

«Я отбросил ненужный теперь баллон и продолжил спуск, пытаясь обнаружить, где начинаются следующие перила. Дойдя до ледовой трещины, которую я по причине наступившей гипоксии даже не сумел опознать, я потерял ориентацию. Куда идти — налево, направо? Тогда я сел и стал ждать, надеясь выяснить это, когда развиднеется. Не знаю, сколько времени я так просидел Может, пять минут, а, может, и час — я потерял счет времени и просто ждал»