Восхождение

— Здесь московские знаменитости селятся, — поясняет Сергей, назвав несколько звучных имен. — С тех пор, как сюда перенесли мощи батюшки Серафима, цены на жилье взлетели в несколько раз и сейчас вполне сопоставимы со столичными. Старожилами, которые из верующих, замечено, что происходит некий таинственный процесс: неверующие отсюда уезжают, а верующие прибывают. Это батюшка Серафим помощников к себе призывает.

— Помощников чего? — спрашивает Степан.

— А ты не знаешь? Тогда нужно много рассказать. Ну, слушай. Батюшке Серафиму за его великие подвиги много раз являлась Сама Богородица и открывала тайны будущего. Некоторые из них Батюшка рассказывал своим Дивеевским сироткам, Николаю Мотовилову, другим. Получается, что после отступления России от Православия и предательства Государя в начале двадцатого века и искупления кровью мучеников Россия возродится и вновь станет Православной монархией. Сам преподобный Серафим поднимется из гроба, оживет, воскреснет и станет проповедовать покаяние. Сюда съедутся множество людей со всего мира. Как же, такое чудо! И станет Дивеево всемирным центром Православия. В это время в Иерусалиме восстановят храм Соломона и воссядет в нем на престол посланник смерти. Сначала он привлечет к себе множество помраченных людей. Чем? Да примерно тем же, чем и сейчас: множеством ярких эффектов, деньгами, властью, ложью. Только все это будет многократно умножено. Видимо, будет попущено сильное сатанинское искушение. Будут открыты границы, любой желающий бесплатно сможет поехать в Иерусалим. Вот любители халявы рванут туда тусоваться, оттягиваться, кайфовать, поклоняться супермену и клеймо на лоб и руку ставить. Пока в России будет Божий помазанник, антихрист будет его бояться, но что-то произойдет… люди снова отпадут от Православия и Государя. Тогда и войдет в Россию антихрист с огнем и мечем. Тогда и откроется его звериная сущность. Подойдет он в Дивеево, только Канавку перейти не сможет — она огненной стеной станет перед ним. И все, что будет внутри Канавки — храмы с православными людьми — все это поднимется на Небеса.

— И когда же это будет? — спрашивает Степан полушепотом.

— Может, завтра начнется, а может, лет через десять — Бог весть. Наше дело быть готовыми каждый день.

Сергей увидел в конце улицы знакомого, извиняется и ненадолго покидает нас. Мы садимся на скамейку у забора и расслабленно протягиваем ноги. Из калитки выглядывает улыбчивая бабушка и гостеприимно зовет в избу молочка отведать. Мы с радостью соглашаемся. В горнице Степан крутит головой: ему все интересно. Бабушка рассказывает, как являлась ей Сама Богородица, как «вот туточки по комнате ходила, ручкой коснулась» ее и бабушка с тех пор стала здоровехонькой. Показала иконы преподобного Серафима и Богородичную «Умиление» с коричневыми потеками по стеклу киота: мироточили, видно, обильно.

Мы стоим среди комнаты, открыв рты от удивления и восторженного возбуждения. А Степан говорит, что явления Богородицы всегда истинные, не от падших ангелов, потому что Богородица Сама об этом Сына Иисуса просила. Увидев наше полное к ней расположение, бабушка разулыбалась и стала рассказывать, как к ней «приезжает много богомольцев, даже батюшки, и она всех привечает, всех кормит, спать ложит». И молочко нам в кружках протягивает. В это время влетает Сергей, хватает нас за руки и с криком: «быстрей-быстрей, нас ждут!» выталкивает на улицу.

При этом страшным шепотом рассказывает, что эта бабка колдунья, что колдунов тут чуть не каждый второй, потому что «где благодать, там и нечисти не счесть». А чтобы урок пошел нам в прок, рассказывает собственную историю:

— Помните Славу у нас дома? Ну, такой, молчун, исихаст… Вот мы сидим с ним прошлой осенью во дворе на лавочке и последнее тепло провожаем. Так же, как вы сейчас, расслабились, рассупонились… И тут женщина в калитку входит, молодая такая, улыбается и яблочки нам целый тазик ставит: кушайте, мол, ребята, у нас урожай большой, девать некуда. Ну, мы, как нехристи какие, без крестного знамения, без «благослови, Господи» хватаем и — хрусть! Женщина улыбнулась и ушла. А нас, как обесточило! С каждой минутой силы уходят, ничего поделать не можем. Сначала Слава упал, как мертвый. Я давай Псалтирь над ним читать. А самого так мутит-крутит, что все плывет перед глазами. Заходит один казак знакомый и помогает нам до Казанского источника доползти. Окунаемся и вроде как оживаем. Приходим домой — снова падаем. Так под чтение Псалтири, и окунания в святом источнике только на третий день отошли с Божией помощью. Так что расслабляться здесь нельзя, братья, никак нельзя. Любую мелочь берешь в руки — крести, не ленись.

— Свят, свят, свят, — крестится Степан.

— Ты что… так просто? — шепчет Сергей.

— Ты о чем?