Восхождение

Девушка, взглядывая мельком и тут же закрывая глаза:

- Я вижу! Кто вы?

- А кто здесь?

Девушка, мило приподнимая голову, словно утратила представление, где находится, как бывает на пляже, когда в полудреме лежишь, как бы проваливаясь в бездну времен и пространств:

- Здесь? И где мы? Нет, я сплю.

- Ну, так, проснитесь! - Щекочет ей пятки, решив, что его разыгрывают.

Девушка весело:

- Ай! Легко сказать! Бывает ведь ужасно! Рада бы проснуться, только пробужденье – сон. И вы – мой сон. Вы были только старше. Я знала вас, поэтому и снитесь.

- Сдается мне, и я вас видел где-то. Вы были только старше, чем сейчас. А ныне столь чудесно юны…

Девушка, вскакивая и пошатываясь:

- Да-а?!

Аристей подхватывает ее и опускает в шезлонг. Из охотничьего домика прибегают старый слуга и молоденькая горничная.

Горничная с изумлением:

- Поднялась на ноги сама? Ах, принц! Так, вы способны пробудить ее!

Аристей, уходя в сторону и доставая записную книжку с брелком:

- Что с нею? Кто она? Откуда здесь? Мне кажется, я знал ее когда-то, да старше, молодою женщиной, теперь она подросток с красотою, божественной, как и сказать иначе.

Даймон смеется, весьма довольный:

- Зовут ее недаром ведь принцессой, утратившей от бедствий образ свой, самосознанье личности и память, с тем опыт наш не может завершиться, с ее счастливым пробужденьем к жизни.

- Не скажешь, знать не знает о себе.

- Да, память как прапамять в ней жива. И можно пробудить, как расцветает цветок, увядшим идентичный, вновь. И человек бы повторился снова, бессмертье, как растенья, обретя.

Аристей:

- Ах, вот какие цели и задачи!

Даймон не без важности:

- Да, это ж цели и самой природы, к решению которых подключает и человека, наделив его всей мощью разума и воли к жизни. Покамест перед нами изваянье из света и воды, с игрой фонтана, как будто в унисон с восторгом нашим.

- Нет, нет, она живая. Только спит.

- Она как заколдована. И кто же проникнет в заколдованное царство, коли не принц?

Аристей задумывается:

- Как снять заклятье зла? Как в сказке, поцелуем? Нет, довольно! Хочу я сам проснуться. Мне пора! Я слышу зов.

- Ты волен быть повсюду.

- А ты?

- Отныне я всегда с тобой! Брелок – удобство для общения. Ведь мир через глаза твои я вижу.

- А я через твои - мир беспредельный во времени и дня и всех столетий?

Даймон:

- Тебе открыта книга бытия. - Замирает.

Аристей взлетает в сияющем потоке света, но сам невидим.

ЧАСТЬ II

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Мансарда с окном на крыше высоко над городом. В комнату входит Эста в вечернем платье; из передней слышен голос Дианы: «Ты лучше смотри за своей любимицей!» Эста приоткрывает окно, откуда виден город сверху, весь в лунном сиянии, с золотым блеском крестов. Возвращается хозяйка Серафима Ефимовна, Фима, няня Эсты.

- Простудишься ты, Эста. Схватишь насморк. А ангел прилетит, его увидишь и так; вся горница засветится!

Эста с недоумением:

- О чем ты, няня? Ты меня пугаешь.

- Ты нынче вся сияешь, как невеста. Лишь нет фаты. Уж сняли с головы? Жди нареченного теперь со страхом, то будет ангел или бес, кто знает?

Эста, закрывая окно:

- Ну, няня, напророчишь мне беду.

- О, Боже, упаси!

- Ты мне не рада?

Фима улыбается:

- Тебе всегда я рада, ты же знаешь. С театра ты заедешь - прямо праздник. Но в чем, голубушка, ты провинилась?

- Ни в чем. Все это козни Афродиты. Теперь она поссорилась и с сыном. - Переодевается для сна.

Фима с усмешкой:

- Лукавый ангелочек с крылышками, он всюду сеет похоть и разврат…

- Да, да, ты об Амуре говоришь, с его иным прозваньем Купидона… Но он на самом деле не такой, и имя настоящее – Эрот!

Фима без обиняков:

- Амур, иль Купидон, или Эрот – один ведь черт соблазнов и греха!

Эста, укладываясь в постели:

- Ну, это у него такая слава.

Фима, перекрестив барышню, уходит на кухню, где обыкновенно спит в холодную пору.

Поверх коротких занавесок видны белые облака в лунном сиянии. И вдруг, как птица с вышины, снаружи у окна является Леонард.

Эста, вскакивая и открывая окно:

- Как вы меня нашли? И почему на крыше вы?

Леонард, весьма сердитый:

- Вас увезли. Куда? Отправившись по крышам, видя город, как на ладони, я увидел вас, ваш образ, как из света… О, Психея!

- И вправду я Психея? Это сон! Ночь бракосочетания Психеи с неведомым еще ее супругом? - Словно вовлекается в сказку.

Психея не видела его, но осязать руками, губами, ногами не только могла, а стремилась невольно, желая понять, с кем же пребывает на брачном ложе; по всему, сомнений нет, юноша, прекрасно сложенный, с нежнейшей кожей, трепетный, влекомый к ней любовным томлением, все более разгорающимся до страсти.

- О, как прекрасна, как прелестна ты в сияньи глаз и женской красоты!

- Меня ты видишь? Ах, и я тебя! Как! Это не во сне? Не сказка это?

Фима за дверью:

- Да, с кем ты разговариваешь, Эста?

Эста, вскакивая на ноги, шепотом:

- Беги! - Громко. - Да, что такое? Я сейчас! - Открывает окно.

Леонард, поспешно одеваясь и вскакивая на подоконник:

- Меня ты гонишь, испугавшись няни?

Эста с ужасом:

- Что было здесь? О, Боже!

Фима, вбегая в комнату:

- С нами Бог! Прочь! Изыди, сгинь, Сатана!

Леонард скатывается и падает с крыши.

2