Восхождение богов (СИ)

— Ты отличаешься от своего предка. Тот был интеллигентнее и постоянно смешил меня, — с мечтательностью протянула она, запрокидывая голову и полностью запуская руку в волосы. — Ты простой. Слабый. Незавершённый. Как каменная глыба, по которой ещё не прошлось долото, вылепляя скульптурное совершенство, — она щёлкнула пальцами, поднимаясь с места. — Мой брат мечтает сотворить из тебя нечто особенное. Он думает, что ты станешь продолжением его самого, — она протянула руку и Ник покорно ухватился, поражаясь с какой-то сверхъестественной лёгкостью эта хрупкая особа подняла его, притягивая к себе. В её глазах не было и тени жалости из-за его внешности. Она будто не замечала его увечий. — Жаль, что Ктуул не знает, что сам не совершенен.

* * *

Когда король закончил с обедом, Туула из воздуха вытащила роскошный чёрный костюм, а за ним перстни и запонки в виде маленьких драконов. Она с интересом наблюдала, как король облачается в него, а потом самолично надела на обезображенное лицо шёлковую маску, приятно холодящую чувствительную кожу.

После Туула подвела короля к массивному зеркалу, где он не смог сдержать удивлённого возгласа. В отражении Ник был прекрасен.

— Мой маленький подарок. Пока ты рядом с нами — никто не назовёт тебя уродом, — нежно проворковала она, кладя подбородок на плечо и покровительство обнимая, любуясь их отражением в зеркале. — Не печалься — шрамы останутся не навсегда. Когда совершишь восхождение — никакой смертный яд не тронет тебя.

— Восхождение?..

Девушка проигнорировала вопрос, отпуская его и открывая дверь.

— Пойдём, — сказала она, заметив, что он в нерешительности замер посреди комнаты. — Или ты предпочитаешь уединение в этом склепе?..

* * *

Он сам не понял, когда увидел рядом с собой Селесту в самом игривом и легкомысленном наряде, который настоящая белокрылая в жизни бы никогда не надела. Эта же вела себя как обычная вертихвостка, довольная оказанной ей чести. Они шли из зала в зал и всюду люди встречали их как ни в чём не бывало, будто не пропадала венценосная пара на долгие месяцы из дворца. Будто он всегда был рядом.

— Ты сбиваешь их с толку. Веди себя естественно, — медоточиво прошептала Туула, наклоняясь к нему. — Ктуул позаботился о твоём королевстве пока ты был недоступен.

Страшная догадка пронзила короля, и он иным взглядом окинул бальный зал, куда его привела девушка. Среди ни о чём не догадывающихся аристократов, прятались они. В обличии его друзей. Их внимание резало кожу и сушило глаза. Будто отовсюду доносился шёпот поверх говорка придворных. Они склоняли головы, но держались настороженно. Высокомерно. Как если бы он был питомцем на привязи.

«Кто же ты? Один из них или один из нас? Каков ты на вкус? Течёт ли по твоим жилам вечность или ты с рождения завёрнут в саван смерти? Отдай нам свою душу. Свои помыслы. Чувства. Сотри суетность смертных. Примкни к нам. Или умри».

От шёпота засвербело в зобу и Никлос раскашлялся. Туула протянула ему бокал красного, сумрачно оглянув остальных. Повинуясь ей, они ушли в тень, растворившись в безмятежной толпе.

— Теперь ты знаешь. Ктуул милосерден. Он не стал рушить твоё царство, — с намёком проговорила девушка, поглаживая его руку.

Треснуло стекло, и король тупо уставился на маленькую царапину на сгибе мизинца. Даже не больно, но тёмная кровь выступила наружу и Туула непринуждённо слизала её, сладко облизнувшись.

— Идём. Наш отец желает видеть тебя.

Путешествие по дворцу теней продолжилось. Везде король натыкался на следы пребывания вечных. Повсюду слышал о своём мудром правлении. Не теряя достоинства, принимал похвалы, коли Туула позволяла ему перекинуться парой слов с министрами, послами иных государств или учёными мужами. Дворец избавился от солёного аромата войны, встряхнулся, расправив крылья, готовясь принять очередных невест грядущего Равновесия.

Король с горечью принимал изменения в родном доме. Никто не заметил подмены. Никто не догадался, кто управляет королевством вместо него. Наоборот, казалось, что людям нравится их новый король. И это вносило сумятицу в его сердце.

Только один человек встал на его пути не как верноподданный, а как человек, чующий обман. Он был тёмен как внешне, так и внутри. Глубокие синяки, заретушированные пудрой, не скрывали мучительного напряжения. Вытянутые пальцы дрожали, а губы побелели, утратив здоровый цвет. Он дёргал шеей, клонясь перед ним, сжимая привычную чёрную папочку. Богарт знал правду. И больше не мог её скрывать.

— Благодарю за службу, мой верный Богги, — хрипло сказал Ник, принимая из рук канцлера прошение об отставке. — Здоровье, подорванное непредвиденной гибелью Милан, необходимо восстановить. Даю своё дозволение и щедрую пенсию. Но если когда-нибудь положение измениться, буду рад снова видеть тебя на посту.