Восхождение. часть 3

— Так мы и дадим ещё больше, — ответил Никита Сергеевич. — Имея современные ВВС и армию, вы получите южный Пуштунистан и Белуджистан. Мы на них не претендуем. И у вас будет возможность передвинуть границы Афганистана на юг и восток, совместив их с границами исконных пуштунских территорий. Больше того, вместе с Белуджистаном вы получаете выход к морю, а это — широчайшие возможности торговли со всем миром, экспорт своих полезных ископаемых и других товаров.

Захир-Шах в сомнении потёр подбородок:

— Это было бы очень неплохо… Даже замечательно… Но обучать лётчиков — дело долгое, тем более — на реактивных самолётах.

— Конечно, — согласился Хрущёв. — Но формирование и оснащение советской техникой собственных воздушных сил позволит вам пригласить наших лётчиков для пилотирования этих самолётов.

— Наёмники? — сообразил Захир-Шах. — Теперь понимаю. Да, с такой профессиональной поддержкой это предприятие выглядит вполне реализуемым. Опознавательные на самолётах будут афганские, соответственно, никто не сможет обвинить Советский Союз в агрессии против Пакистана. А кто там в кабине сидит — поди разбери…

— Вот именно, — усмехнулся Никита Сергеевич. — Есть также чисто деловое предложение. В Пакистане и Индии англичанами построена обширная железнодорожная сеть. В России ещё в 1857 году появились проекты соединения железных дорог нашей страны с дорогами Британской Индии. В 1916-м предлагали начать строительство ветки через Кушку, Герат и Кветту в нынешний Пакистан, но из-за войны и революции — не срослось. Почему бы нам с вами не построить такую дорогу?

— Польза для СССР и Индии от такой дороги очевидна, — подумав, произнёс Захир Шах. — Но какая польза от неё будет Пуштунистану?

— В вашей стране много полезных ископаемых, — подсказал Никита Сергеевич. — Вы могли бы озолотиться сами, и поднять жизнь народа на современный уровень. Но доставить тяжёлое горнодобывающее оборудование без железной дороги крайне трудно. Почему англичане этого и не сделали. Построив дорогу, мы с вами смогли бы совместно добывать руду на афганской земле, вывозить в СССР на переработку, а в будущем — построить и обогатительные фабрики прямо здесь, а прибыль от продажи различных металлов и прочих ископаемых делили бы поровну.

— Понял, — улыбнулся король. — Интересная идея. Я над этим подумаю и сообщу своё решение. Вот теперь мне понятно, почему вы решили поддержать идею Пуштунистана.

— Это одна из причин, — слегка улыбнулся в ответ Хрущёв.

— Считайте, что мы договорились, — утвердительно кивнул Захир-Шах. — Но Бадахшан и Нуристан в обмен только на военную поддержку — это много. Есть ещё одно дело, в котором вы можете оказать существенную помощь моему народу. Я слышал, что вы строите в Таджикистане и Туркменистане большую оросительную систему. Собираете воду со склонов гор и направляете на поля?

— Верно. У нас начата большая программа освоения пустынь, — подтвердил Хрущёв.

— Я хочу, чтобы будущий Пуштунистан был не пустыней, а цветущим садом, — заявил король. — Пусть ваши инженеры и агрономы помогут нам построить современную оросительную систему, со сбором талой воды с гор, и научат, как сделать пустыню плодородной. Строить мы будем сами, от вас нужен проект, оборудование и руководство работами. В этом случае я согласен уступить вам Бадахшан и Нуристан, раз уж Пуштунистану отойдёт большая часть пакистанской территории. И никакой коммунистической агитации. Идёт?

— Договорились, — коротко ответил Первый секретарь, протягивая руку, и король Афганистана пожал её.

Результатом этого разговора стало соглашение о сотрудничестве СССР и Афганистана в области народного хозяйства. О каком-либо секретном дополнительном протоколе речи не шло — Хрущёв знал, что любые подобные документы рано или поздно выплывают на свет.

Для посещения Читрала советской делегации пришлось сменить транспорт. 4 марта в аэропорту Кабула пришвартовался дирижабль, не из правительственного авиаотряда, а обычный «Киров» в пассажирском варианте.

На киле дирижабля были нанесены большие красные звёзды с белой и красной каёмкой, а на бортах кто-то изобразил огромный серп и молот во всю немалую высоту оболочки. Зубастую пасть на «морде» пассажирских дирижаблей не рисовали, а чтобы не пугать местных жителей, вместо неё догадались изобразить дружелюбную улыбку и цветок подсолнуха «в уголке рта». Выражение нарисованных «глаз» над «улыбкой» тоже сделали более добрым, чем обычно.

— Это — чтобы кто-нибудь из местных с перепугу не пальнул снизу, — пояснил командир экипажа.