Восхождение язычника 2

— Ага, непросто, у меня же отец и дед простые стратиоты[1], дед и получил за службу земельный надел, где стоит наш дом, отец ведь тоже начинал простым стражем, я вот уже пять лет отслужил, надеюсь, еще пару — и стану десятником, а к концу службы до офицера дослужусь, а там и детей легче будет в школу пристроить, и в дальнейшем они смогут выше по званию подняться, если их отец офицером был, да еще и в коннице.

— А сколько вообще служба длится? — во мне просыпался интерес к разговору.

— Двадцать пять лет, и лишь потом можно уйти на покой или продолжить служить, тут уж как сам пожелаешь, а со звания пентеконтарха можно уйти со службы в любой момент.

И тут мне вспомнился Никита, а ведь он был простым десятником и после плена обратно на службу не вернулся, а я так понял, в империи бюрократия еще та, интересно, как он это провернул? Или год плена посчитали как за три и с почестями отпустили в добрый путь.

— Понятно, — протянул я.

— Ты не подумай, мы не какие-то нищие, — взглянул на меня Пимен. — И в другое время я бы смог побольше заплатить, а то и вовсе бы тебя не побеспокоил, и вызвали бы из Мелитена лекаря.

— Да я ничего такого и не думаю, — уверил я Пимена.

— Просто коз купили да еще с персиками этими связались, ну плохо персики вокруг растут, так нет, отец решил попробовать, — и Пимен грустно махнул рукой.

— Так что там с этими персиками? — глянув на парня, спросил.

— А, — и он вновь махнул рукой. А после все же начал рассказывать: — Отец в прошлом году купил пару саженцев, они и прижились, а в этом году он купил их больше сотни, почти все деньги на это потратил, а они плохо приживаются, пять кустов убрать пришлось уже, да и остальные, видимо, тоже убирать придется.

— Покажешь их мне? — у меня в голове появилась мысль, как помочь Пимену, да и денег еще заработать.

— Покажу, что не показать. А вот и мой дом. — Впереди замаячила черепичная крыша.

Чем мы ближе подъезжали, тем больше деталей можно было разглядеть, каменный одноэтажный дом, окруженный оливковыми деревьями. Плетенная изгородь, а позади виднеются хозяйственный постройки.

Привязав лошадей к столбу, мы зашли во двор.

А приятное местечко, зелень и цветы.

— Яромир, подожди здесь, я матушку и отца сейчас найду, — и унесся куда-то за дом.

А спустя пару минут из дома вышла девчонка лет десяти. Одетая в простую тунику, отдаленно похожая на Пимена, волосы только светлые, и они были заплетены в косу.

— Ой, а вы кто? — удивилась девчонка и с любопытством на меня посмотрела, ни капли страха в её глазах не было.

— Я друг Пимена, — как можно дружелюбней попытался ответить.

— Значит, братик с вами приехал, а где он? — девчонка начала оглядываться.

— За дом ушел родителей искать, а тебя как зовут, красавица? — и я подмигнул девчонке.

— Дора, а я правда красивая? — девчонка спросила с детской непосредственностью, а глазки аж засияли.

— Конечно, красивая, вырастешь и вовсе первой красавицей станешь.

Девчонка что-то пискнула в ответ и, залившись краской, унеслась в дом.

Вот и поговорили, я посмотрел на захлопнувшуюся дверь.

Развернувшись, начал оглядывать окружавшие дом поля виноградников и оливковых деревьев. О, а это что же капуста растет, аж чем-то родным повеяло. А вон там пшеница колосится, а это что за трава, чем-то на пшеницу похоже? Это, видимо, просо.

Интересно, эти поля все их, и неужто они сами все обрабатывают? Наверняка есть работники, одной семье такой надел не поднять.

— Яромир, не заскучал? — окликнул меня вернувшийся Пимен, а рядом с ним шла женщина лет пятидесяти, все лицо которой было в морщинах, и она имела уставший вид.

— Матушка, — обратился Пимен к женщине, — это Яромир, он очень хороший лекарь, многим в нашей крепости помог, имеет дар божий, сможет и отцу помочь.

— А это моя матушка Ия, — представил женщину Пимен. — Отец в доме, ему с утра нездоровится.

— Здравствуйте, Яромир, — и женщина слегка склонила голову, — надеюсь, вы сможете помочь моему супругу.

— Я постараюсь, Ия, — кратко ответил и так же склонил голову в приветствии.

А сам же оглядел ее еще раз, видимо, ей без помощи мужа приходится худо, жалко ее.

Зайдя в дом, я осмотрелся, убранство дома не блестело богатством.

— Сегодня Михаилу с утра нездоровится, он с утра поел да выплюнул все обратно, — и Ия грустно вздохнула.

Видимо, все-таки что-то с животом. Меня проводили в одну из комнат в доме, где под покрывалом лежал бледный и немного исхудавший мужчина. У него была большая лысина, а те волосы, что все же остались и не покинули его, были седы.

— О, Ия, я еще маленечко полежу и встану, — слабым голосом проговорил он, пытаясь привстать с кровати, — сынок, ты тоже приехал, — он попытался улыбнуться, но скривился от боли. — А это кто с вами?

Пимен бросился к кровати, опустился на колени и взял отца за руку.

— Пап, все хорошо будет, это Яромир, он очень хороший лекарь, просто чудеса творит, он букеларий господина Андре, нашего нового коменданта в крепости.

— Зачем, сынок, ты тратишься на лекаря, не надо было, я вот немного отлежусь и встану. Зря переживаете, я же сказал уже Ие, что все хорошо.