Восхождение язычника 4

Я увидел, как из одной из нор вылезает пятерка гоблинов, отличающихся от соплеменников. Их кожа темнее, да и уродливее они были, чем остальные гоблины, а главное, одетые получше, в тканевые вещи, грубоватые и местами грязные. Видимо, с людей сняли и на себя напялили. В лапах каждый из них держал небольшую прямую палку, и, если приглядеться, на каждой из этих палок были видны узоры. Вот от них-то и исходило это концентрированное ощущение гнили и мерзости, мне сразу вспомнился колдун, которого я смог одолеть во время своего вояжа по Византии.

— Сука, — только и вырвалось из меня. А тем временем эти гоблины подняли свои палки вверх и что-то заорали рычащими голосами.

Странно и непонятно, а значит, и опасно. Они находились метрах в пятидесяти от меня на склоне холма, и я прекрасно понял, что ни бегом, ни своей силой быстро до них добраться не смогу.

— Ровка, — взревел я, пытаясь привлечь внимание своих лучников, и махнул рукой в сторону вылезшей пятерки странных гоблинов. То ли меня не услышал и не увидел, то ли еще что, но от моего крика не было никакого толку.

В трех метрах впереди валялось тело гоблина, пробитого одним из дротиков. Три размашистых шага вперед, и я вырываю дротик, мгновение на наполнение его силой ветра, и он срывается с моей руки, пробивая и откидывая одного из странных гоблинов в темный зев норы.

Шаг. Еще один шаг, я начинаю разбег в их сторону, продолжающих что-то кричать и размахивать своими палками.

Над ними быстро появилось будто облако, состоящее из серой хмари, оно лопается и расходится волной, накрывая нас всех. Меня словно в помои окунули, и ощущение гнили усилилось.

«Черт, не успел, — промелькнуло у меня в голове, а следующей мыслью было: — Это что, их магия?»

Остановившись, я начал оглядываться, пытаясь понять, что принесла эта серая хмарь, и в следующий миг меня затопил страх!

С каждым мгновением этот страх меня поглощал все сильнее, доставая из моего нутра самое ужасное. Я не мог пошевелиться, и дышать было сложно, будто воздух отказывался проходить в легкие. А из рук выпали щит и топор, но мне на это было плевать, я пытался справиться со своими внутренними демонами как из этой жизни, так и из прошлой.

Картинки менялись перед моим взором как калейдоскоп, и вот очередная встала перед глазами.

«Да кому ты нужен, инвалид. Я была с тобой только из жалости. Какой из тебя мужик», — милое и любимое лицо миниатюрной брюнетки, так похожей на хитрую лисичку, скривилось от презрения. Оно стало будто чужим, а каждое слово бьет меня словно молотом по голове и причиняет боль.

— Забудь меня, — слышу я очередной крик. Катюха подхватывает спортивную сумку с вещами, разворачивается и покидает мою квартиру. Хлопая со всей силы металлической дверью, выкрашенной в серый цвет.

— Нет, нет, нет! Это все прошло, это было давно, это неправда. У меня новая жизнь, — и я начал вспоминать своих близких, и у меня перед глазами появились их лица. Матушка смотрит участливо на меня, отец с неодобрением, прадедушка Рознег с ожиданием, Варна качает головой.

Бешенство и злость на этих мерзких гоблинов начала меня захлестывать, наваждение с неохотой начало отступать, я вновь увидел холм.

Мышцы были деревянные, я просто не мог контролировать свое тело. Даже мигнуть и пошевелить глазами не получалось, и дышалось тяжело. Я попробовал дернуться, но не смог! Мое тело стало для меня клеткой.

Тем временем гоблины, что пару мгновений назад гибли от наших рук и разбегались в разные стороны, сейчас очухались и медленно двигались к нам, орали и визжали, тыкая в нашу сторону своими лапами и дубинами.

Первая пятерка самых смелых тварей приблизилась к Провиту, одному из моих бойцов, что вырвался вперед на целый десяток метров.

А-а-а-а, я попытался дернуться, в очередной раз заставив свое тело шевелиться, но нет, ни черта не вышло, даже палец на руке не дернулся. Бесполезно, ничего не получалось.

«Чертовы маги, чертовы гоблины, твари, собаки сутулые, ненавижу», — билось у меня в голове. Сколько бы я ни ярился, это было без толку, и мое тело и тела моих бойцов были обездвижены магией гоблинов.

Тем временем гоблины, что приблизились к Провиту, с каждой секундой становились все смелее.

— Агрх, рыгхе, грах, — доносилось до меня рычание этих зеленокожих ублюдков. Один из них, что, видать, был посмелее, вплотную подскочил к Провиту, дотронулся до него своей лапой и тут же отскочил обратно. Не прошло и секунды, как к моему бойцу подскочил следующий гоблин с дубиной в руках и, как следует размахнувшись, ударил Провита в самую грудь, и тот рухнул на землю.

Мне хотелось завыть при виде этой картины, но, к сожалению, я ничего сделать был не способен.

— Грах, — раздался радостный рык, и гоблины накинулись на лежащего Провита, нанося по нему удары, и по земле потекла людская кровь.

Пара секунд, и расправа была закончена, тело Провита превратилось в кровавую отбивную.

Сука, он даже ни защититься, ни закричать не был способен.

— Ауа, — победно взвыла пятерка гоблинов, потрясая своим окровавленным оружием, к ним присоединились и остальные, подхватывая их победный клич.