Восхождение язычника

— Прозываюсь я Говша, и была у меня семья и дети, пока на наш поселок, что ниже по Одеру, лютичи не напали годин с десять назад.

— Слышали, знамо дело было, — раздались крики из толпы.

— И было у меня два сына, вместе с ними на ладье ходили в разные земли. Годины две назад от земли свеев отошли, недалече еще. И на нас напали и порубили там всех, и мне досталось, да в воду скинули, мертвым посчитали.

По толпе пошел ропот.

— И вот я вновь прибываю в родные края и узнаю в Волине, что убийца и грабитель здесь в Щецине на торгу, Будимир, вот он убийца, — и он указала на мужчину в толпе.

— Поклеп, лжа, неправда, напраслину возводишь, пес, — закричал указанный Будимир, его лицо скривилось во гневе.

Одет он был в рубаху с накинутой на ней безрукавкой, на груди покоилась искусно выделенная золотая цепь, а борода черна и аккуратно подстрижена.

Взобравшись на помост, Будимир поклонился посаднику и людям.

— Ты почто мое честное имя позоришь, а? — мужик аж раскраснелся весь.

— Молчи, — обратился к нему посадник.

— Есть ли у тебя видаки, Говша, и где же ты все эти лета пропадал?

— Все мои видаки и дети мои на дне морском, один я остался, а добирался я до родных краев так долго из-за того, что в холопы меня свеи повязали, две годины в холопах у них проходил, пока не убег, и вот я здесь, — он развел руками в стороны.

— Хм, ясно, — и посадник провел рукой по бороде, — а у тебя, Будимир, есть ли видоки, что такого не было?

Будимир приосанился и разгладил бороду, с презрением и злостью взглянул на Богшу.

— Конечно, любой из моих людей подтвердит, что это лжа и поклеп, — и указал на компанию из семи мужчин, что подошли к помосту, часть из них была в кольчугах оружные со щитами.

— Вот оно как, твоих людей, — со смешком произнес посадник, — так какие они тогда видаки, ежели они твои люди.

Вновь махнул рукой в сторону Будимира, который уже собрался спорить.

— Ни у одного из вас нет видаков, а слова Говши тяжелы, что же делать? — и посадник задумчиво начал крутить меч в руках.

— Божий суд, посадник, мы можем выйти на божий суд, — выкрикнул Говша, а по толпе пошли шепотки.

— Божий суд, значит, — медленно проговорил посадник и обвел взглядом людей.

— А впрочем, это да, это можно.

— Я согласный выйти с этим псом на божий суд, — и Будимир ткнул пальцем в Говшу.

— Ну, что ж, тогда. — развел руки посадник в стороны.

А тем временем Будимиру уже подали топор и щит, а Богша вытащил из-за пояса нож, хотя, по мне, это даже не нож, а обрезок какой-то.

Дело в том, что если посадник сейчас объявит божий суд, то каждый биться будет тем, что имеет при себе, и Богше придётся биться своим обрезком ножа против топора и щита. А это совсем не дело, это прям убийство будет.

Вытащив из-за пояса подаренный отцом боевой топор, я поцеловал топорище, его холодный метал обжог мне губы, и, размахнувшись, кинул к ногам Говши, пусть у него будет шанс на месть, симпатичен он был мне своим упорством и смелостью, не побоялся и с ножом выйти.

Дед же взглянул на меня с неодобрением, еще бы, если Говша проиграет, топор мне не вернут, его явно Будимир приберет, а от отца мне вновь достанется за утерю оружия.

Чуть в стороне раздалось хеканье и к ногам Говша упал щит, повернув в сторону, я увидел, что это сделал могучий варяг, может, он как раз из тех йомс-викингов, о которых и рассказывал дядя. А викинг, увидев мой взгляд, подмигнул и оскалился во все зубы, я же ему просто кивнул. Еще бы, на одного бойца, можно сказать, ставим.

А Говша поднял щит и топор, покрутив его в руках, обернулся и склонил голову, благодаря нас. Будимир же, скривившись, посмотрел в нашу сторону, ну да, не будешь ты безоружного рубить.

— Ну что же, какой суд богов без волхва, так что зовите волхва, — крикнул посадник.

— Я волхв Триглава, — и прадед поднял руку вверх и направился в сторону посадника, таща меня вслед за собой.

Поднявшись на одну ступеньку на помост к посаднику, родич дождался от него кивка и заговорил:

— Говша и Будимир, вы сейчас будете биться перед ликом богов, на суде богов, и победу возьмет тот, за кем правда, а не сила, это говорю вам я, волхв бога Триглава Рознег, бейтесь во славу богов.

— Да состоится суд богов перед ликом людей, да победит тот, за кем правда, это говорю я, посадник Щецина, Никей, бейтесь, — и посадник махнул рукой.

Говша же всего трясло от бешенства, мне казалось, что он сразу полетит в атаку на своего кровника. Но нет, он удержался, они начали по шажку сближаться, выставив вперед щиты. И встретились в центре.

Будимир держал топор поднятым возле головы, Говша же, наоборот, его припустил вниз к краю щита, и он находился на уровне живота.

Обмен ударами, и каждый вовремя подставил щит, у Говши был в руках мой топор, который напоминал больше всего чекан, легкий и для быстрых ударов, у Будимира топор был явно потяжелей, чем-то похожий на датский, с которыми любили ходить викинги.

Таким легко не помашешь, в отличие от моего, который весил грамм пятьсот.

Будимир бьет, вкладывая силы, Говша уходит правее, немного открывая бок, и Будимир со всего маху бьет щитом, цепляя плечо Говши.