Восхождение к власти: день гнева

- Архи – водка из козьего молока. Его делали ещё мои далёкие предки, - но ожидаемо азиат мгновенно сменил тему, сконцентрировав сверлящий взгляд на Маритоне. – Вернёмся к Рейху. Если вы помните историю, то наверняка знаете, что все великие свобовольнические ереси тех дней привели мир к глобальному упадку, к гибели былого мироустройства, - Конвунгар примолк, но когда он вновь заговорил, его речь до краёв наполнилась интонацией омерзения, Маритон уловил отвращение к каждому слову. – Безумные идеалы нас погубили в прошлом! Проклятые идеи – растление и разврат, гражданское общество, которое сильнее государства, свободный неконтролируемые рынок, тотальный инфантилизм, уничтожение нравственности под видом свободы и прочая гадость либерализма, привели мир к полному упадку. Ты же помнишь, Маритон, как мировые рыночные элиты сделали население нищим, как разврат привёл к всеобщей деградации и как пал прошлый мир? В учебниках же об этом говорилось, да и ты не слеп. – «Крестоносец» снова отпил из фляжки крепкого напитка, то ли запаивая горе от сегодняшних потерь, то ли ощущая боль от дней давно минувших. – Общество, люди – все они уже не способны самостоятельно руководить своими действиями. В далёком прошлом человечество попыталось откусить больше, чем нужно… и посмотри, к чему это привело? Теперь на душах многих огромный шрам, и чтобы жить дальше, народу нужна железная рука и стальные идеалы, чтобы люди не оскотинились.

- Ты хочешь сказать… - осторожно заговорил Маритон, но был прерван.

- Да! Народ сейчас это как один духовный инвалид, искалеченный безумной идеологией свобод и ему нужна твёрдая рука, чтобы жить дальше. Без неё он вновь рассыпается. Этому миру теперь нужен крест и меч, и никакая лживая свобода его не спасёт, - твёрдо закончил Конвунгар, снова жадно приложившись губами к фляге.

- Знаешь, а ведь та пакостная Информакратия это порождение психопатов, рождённых «милостью» тьмы, берущей начало в результатах свободного мышления, - вмешался Хакон. – Именно эти засранцы выстроили бездушную систему, воспользовавшись… волей народа! Ведь они получили власть из рук обычных людей, воспользовавшись демократическими выборами.

- Я не помню этого,… не знаю. Секундочку, а, не так ли получил власть и Канцлер? Не его ли выбрали люди?

- Он шёл по трупам врагов, очищая свой путь огнём и крестом, - решил пояснить Конвунгар. – Я тогда возглавил самый большой контингент наёмников из средней Азии, получивший прозвище Орда и я помню те дни. Конечно, его поддержала часть населения, но не вся и не большинство. Выборов не было, он просто объявил себя властью в Ковенанте и призвал к себе на службу всех, кого мог.

- И ты откликнулся?

- Не с самого начала, но не об этом. Он завоевал власть клинком, уничтожая любую оппозицию. Что касается «апостолов» – ещё до своего торжества их ставленника побеждали на местных выборах, а сами они воцарились во Флоренции, когда их объявили победившими на референдуме. Всё чинно и демократично, - усмехнулся Конвунгар. – Кто же мог подумать, что изгнанники из техноязыческого культа на юге, разрушенной общины, смогут создать великое государство на севере.

Маритон замолк. Перед собой он видит людей, которых изрядно потрепал мир. Эти люди презирают всё демократические и либеральное, но не по невежеству, как бы сказали народы прошлого, а по справедливости, ибо сполна вкусили все прелести общества, построенного на принципах двух идей. В то время как демократия возвышала тиранов и деспотов на народном выборе, либеральный дух развращал человека, обращая его в животное.

«По крайней мере, так возвещают проповедники церковные и пропагандисты государственные», - поразмыслил бывший аккамулярий. – «Но как же всё на самом деле?».

Новые тёмные века прославятся в учебниках Империи своими безумными монархами и диктаторами, сумасбродными духовными деятелями и религиозным сумасшествием, новой знатью, ставшей дланью страшнейшего засилья, когда народ вновь делился на сословия. Но как ни странно, всё это стало результатом кошмарных ошибок лидеров далёкого прошлого, которые настолько сильно заигрались с политикой, настолько ослепли от самонадеянности, что не заменили достижения точки невозврата.

Идеи значения не имели.

«Но всему настаёт конец», - вспомнил мужчина о том, что время кризиса проходит к завершению. Руины Информократии стали знаменем финала эпохи упадка и депрессии. Зиждется заря нового мира, в котором нет места многим, и Маритон чувствует, что и он тут будет лишним.

- А что будет с Флоренцией? – снисходит с губ полушёпотом единственный вопрос.

- Рейх всё решил, - хладно начал Конвунгар. – Все части города будут уничтожены, кроме «Старой Флоренции», которую собираются реконструировать. Все стройматериалы, полученные от уничтожения остального города, пустят в промышленность.

- А население?

- Граждане Империи, подтвердившие лояльность новой власти будут расселены по всей стране. Остальных ждут исправительные лагеря.