Восхождение. Кромвель

Так и шло. Англичане понемногу продвигались вперёд. При первых Тюдорах они установили своё господство над Пелем. При Генрихе VIII они решили, что парламент в Дублине может созываться только с соизволения английского короля и обсуждать только те законы, которые им разрешат обсуждать. Ему показалось этого мало. Он провозгласил себя ирландским королём и ввёл в Ирландии пост вице-короля, который был, разумеется, англичанином. Английская реформация распространилась и на Ирландию. Ирландские монастыри разрушались так же, как и английские, монастырские земли переходили во владение англичан. Нечего удивляться, что большинство ирландцев остались католиками, и вражда национальная соединилась с религиозной враждой. На этом достаточно простом, но веском для англичанина основании при королеве Елизавете у ирландских католиков отбирали их земли и передавали английским поселенцам, которые были, естественно, протестантами. Ирландцы время от времени восставали. Самым крупным, самым упорным было восстание в Ольстере. Повстанцы разгромили армию Эссекса, любимца Елизаветы. Елизавета направила в Ирландию новую армию во главе с Маунджоем. Маунджой поработал на славу. После окончания карательной экспедиции он с гордостью доносил своей королеве: «В этой стране вашему величеству больше не над чем повелевать, как только над трупами и грудами пепла». Пожиная плоды этой кровавой победы, король Яков Стюарт конфисковал в Ольстере земельные владения шести графств. Страффорд успокоил Ирландию новой жестокостью. Ирландцы его боялись и ненавидели. Когда он был казнён, Ирландия осталась без вице-короля. Парламент, занятый борьбой с королём, передал власть над Ирландией двум судьям, ничтожным и слабым, зато протестантам. Кулак разжался, власть развалилась, и новое восстание вспыхнуло само собой.

Парламент был в панике. Ни лорды, ни представители нации не считали нужным, да и не были в состоянии раскапывать глубокие корни. Все обвиняли короля, королеву. Она папистка! Её окружают паписты! Это они устроили заговор, это по их почину поднялся ирландский мятеж, чтобы сначала перебить английских протестантов в Ирландии, сформировать там сильную армию и пройти по Англии огнём и мечом, чтобы разогнать парламент, истребить протестантизм и возвратиться к папизму. Король не участвовал в заговоре, но он и тут сумел навлечь на себя подозрения. Он не только не делал ничего, чтобы прекратить резню и залить восстание кровью, на что у него просто-напросто не было сил, а действительно ждал, что теперь парламентарии станут потише. Желая поставить их на колени, монарх с лицемерной любезностью поручил парламенту разобраться с мятежной провинцией, зная прекрасно, что и у этого органа не было для этого сил. В одном из писем он имел неосторожность писать:

«Я надеюсь, что дурные вести из Ирландии помешают совершению некоторых безумств в Англии».

В сущности, парламент только тем и занимался в течение года, что обессиливал короля, не подумав о том, что вместе с монархом обессиливает себя и страну. Армия была распущена, офицеры озлоблены. Казна пустовала. Поневоле оставалось кричать от ужаса и в панике проклинать ненавистный папизм.

Кажется, первым пришёл в себя Оливер Кромвель, скотовод из Сент-Айвса, человек невоенный. Отправляясь в Шотландию, король назначил графа Эссекса главнокомандующим в южных графствах. Шестого ноября Кромвель потребовал, чтобы под командование графа Эссекса были переданы все вооружённые силы, которыми располагает парламент, он уже понимал, что отныне и победа над мятежом, и положение в Англии, и продвижение реформ зависит от того, в чьих руках окажется меч, на чьей стороне будет военная сила. Предложение это прошло, но оно представлялось бессмысленным, поскольку графу Эссексу некем было командовать: парламенту подчинялось не больше полка, собранного из осколков королевской армии и охраны. Это открытие усилило панику среди представителей нации. Кромвеля оно не смутило. Он потребовал, чтобы палата лордов распорядилась создать экспедиционный корпус и отправила его против мятежников. Лорды, владевшие в Ирландии обширными землями, с готовностью согласились. Оставалось найти деньги, чтобы этот экспедиционный корпус снарядить и нанять. Грозящая опасность пробудила в мирном скотоводе неожиданные, прежде дремавшие, невидимые таланты. Совместно с Генрихом Веном он разработал законопроект, по которому после победы экспедиционного корпуса в Ирландии будет конфисковано два с половиной миллиона акров земли, но уже теперь эта земля должны быть отдана под залог каждому, кто внесёт деньги в казну, по одному фунту стерлингов за два акра ещё не отвоёванной, но желанной земли. По обстоятельствам минуты законопроект был замечателен. Он заранее оправдывал ограбление покорённой Ирландии, наполнял пустую казну живыми деньгами и вместо идей давал английским солдатам несокрушимый стимул пороха не жалеть и пленных не брать.