Восхождение Мрака

– Я сейчас совсем не представляю, что происходит в этом мире. Тебе не кажется, будто до нас пока никому нет дела? Это само по себе странно. А если вдруг на нас вообще уже некому нападать? Тогда проще всего будет прижиться и постепенно влиться в Свет, позволяя привыкнуть к себе точно так же, как вы привыкаете к нему. Или же я ошибаюсь… В какую сторону нам двигаться, если я даже не представляю, кто теперь для нас самая большая угроза? А в походе нас победить будет намного проще, пока мы идем вслепую. Виалар, поклянись моей жизнью, что не отдашь приказ о военном походе, пока я не пойму, что происходит. Демонам неведомо смирение, но теперь мы не во Мраке – здесь осторожность стоит не меньше смелости.

Он не горел желанием соглашаться, но еще меньше хотел меня расстраивать – особенно после такой потрясающей новости. Нехотя, но твердо произнес:

– Клянусь, начертанная.

А я той же интонацией ответила:

– Начертанный, а я клянусь, что моя главная цель – выживание нашего народа. Что бы я ни делала, каких бы странных слов ни говорила, где бы ни оказалась – я в любом случае всегда эту цель поставлю выше всех остальных. Ну а Миран… – я обернулась к хмурому юноше, – подари мне его жизнь, пока не можешь поднести мне более ценных свадебных подарков. Я пока не придумала, как лучше его использовать, но чувствую – он еще пригодится.

Виалар отмахнулся. В сравнении со сказанным казнь или укрощение пленного уже не шли в расчет. И в моих словах звучала чистая правда, в которой я сама не сомневалась, – он тоже это чувствовал и учился доверять чужому мнению.

Несмотря на приготовления к празднику, великий князь не отменил вечерний прием посетителей – было очень важно в зачатке пресекать все разногласия и разрабатывать общие планы по ведению хозяйства. Я всегда настаивала, чтобы Миран присутствовал, хотя и объясняла это тем, что так за ним легче приглядывать. На самом деле, чем больше сын Мейза вовлекается в наши дела, тем быстрее осознает: демоны живут по другим законам, но это тоже порядок. В любой армии, даже при Свете, дисциплина достигается суровыми методами, а у нас всего лишь эти способы еще более жестоки и распространяются на всех, а не только на солдат. Просто среди нас нет мирных жителей – даже на младенца смотрят как на будущего воина.

Обычно все командиры присутствовали на этом совете, но сегодня княжна Олла где-то задержалась. Явилась только к концу собрания и, перебив последнее обсуждение, обратилась к Виалару:

– Великий князь, прости, что тревожу из-за мелочей. Но кое-что мне кажется подозрительным.

– Говори, – он повернулся к ней и сразу сосредоточился.

Олла, несмотря на очень юные годы, обладала жестким характером и решительностью – она не стала бы говорить, если бы не считала дело крайне важным.

– Этот старик какой-то странный. Не говорит, а мы не можем понять, из какой он семьи. Точно не из наших – может, из желтых… прошу прощения, из тех, кто раньше жил на востоке.

Отступила, а ее люди подтолкнули вперед упомянутого старика. Я провалилась в глухую яму. Все силы ушли на то, чтобы не заорать в полный голос. Миран тоже с большим трудом сдержался, но все же припал к стене, чтобы не рухнуть на пол. Этого мужчину мы с ним не могли не узнать, Арай снова не мучился со сложными иллюзиями. Седые волосы, непроницаемые стальные глаза, абсолютно бесстрастное лицо, вот только вместо белой рясы черные одеяния, подошедшие бы какому-нибудь придворному или самому королю.

Олла продолжала, а ее слова с трудом пробивались в мое взорвавшееся сознание:

– Люди говорят, он просто бродит молчаливым столбом, пару раз получал похлебку, как все, ни с кем не ссорился. А я не могу объяснить странности – с ним что-то не так. И глаза какие-то ненормальные – цвет необычный, а вокруг радужки еще что-то серебрится. Вроде демон, но не могу справиться с ощущением, что он какой-то другой.

Правильно говорить не «другой», а «чужой» – тогда княжна попала бы в самую точку. Мне одновременно было жарко и холодно, я не могла совладать с чувствами – они разрывали меня, сознание металось в тщетных попытках осознать происходящее. Хорошо, что в этот момент на меня никто не смотрел. Араю-то проще – у него никогда ничего не клокочет ни внутри, ни снаружи. Он бесстрастно осматривался, переводил взгляд с лица на лицо, ненадолго задержался на Миране – и наверняка рассмотрел распухшую ссадину. По мне только скользнул мельком и снова остановился – уже на лице Виалара. И, как всегда, стоило ему где-то появиться, как он разом заполнил собою все пространство. Зачем он здесь? Да, он великий воин, но тысячи демонов – тоже не слабаки, уж с одним кейсаром справятся, пусть за это многие и поплатятся жизнью.

Я вынуждена была прохрипеть, хотя голосом владела плохо:

– При таком количестве всех в лицо не запомнишь…

Виалар сразу подхватил: