Восхождение Мрака

Постамент соорудили громоздкий, не слишком изящный, но прочный. Как сам Миран и заподозрил, ему не пришлось колдовать – граница больше не сжигала желающего пройти ее. Десяток юрких лазутчиков вышли на Свет первыми – они и убрали всю оставшуюся неподалеку от барьера охрану. Затем постепенно перебрались все. Я была в числе первых, чтобы следить за обстановкой снаружи, а Виалар с несколькими сильными магами замыкал очень длинную процессию. Как только перешли последние, несколько старых учителей поколдовали над печатью. Никому не было нужно, чтобы черные осознали, что произошло, и ринулись следом. Теперь это было уже неуместно. Прошлое заклинание посчитали весьма надежным и идеальным в своей простоте, поэтому наложили подобное. Однако добавили и немного творчества: теперь, чтобы распечатать Мрак, сквозь мерцающее зеркало нужно пропустить одновременно темную и светлую силы. Какова вероятность, что кто-то случайно повторит то, что мы совершили с Мираном?

День оказался солнечным. От обилия красок и яркости бронебрюхи ослепли и начали носиться по кругу, пытаясь спрятаться. Погонщики едва могли их успокоить. Поэтому Виалар решил:

– Командиры отрядов, выжигайте лес, пока животные не покалечились. Погонщики, завяжите им глаза – проведем бронебюхов так.

Отдав приказ, он вдруг сам обнял себя руками и сразу мне признался:

– Клятый крин, почему так холодно и мокро?

Погода на самом деле стояла сухая, а в конце весны в графстве Соллар даже жарковато. Но я подсказала:

– Воздух другой. Понадобится какое-то время, чтобы все привыкли. Я, кажется, целый год постоянно мерзла.

Он сразу опустил руки, будто не хотел поощрять свою слабость, хотя пока не мог не щурить глаза.

– Ладно, Ви, теперь куда?

Мы это уже вскользь обсуждали. Но теперь надо было показать точное направление и еще раз расставить акценты:

– Нас слишком мало, поэтому нападать надо только на тех, кто стопроцентно несет нам угрозу. Из трех сильнейших светлых орденов пока лучше выбрать Моро. Если мы даже с ними не справимся, то остальные от нас и мокрого места не оставят.

Забавно, что именно служители Моро когда-то пытались меня обидеть… Когда это было? Будто в прошлой жизни.

Виалар усомнился:

– Может, все-таки правильнее сначала избавиться от их императора?

Я пожала плечами, хотя в груди больно кольнуло.

– Я даже не знаю, кто у них теперь император. Если тот, о ком я думаю, – я бросила многозначительный взгляд на побледневшего Мирана, – то с ним можно попытаться договориться. Понимаю, что для всех демонов это звучит невероятно, но он на самом деле из тех людей, кто пытается услышать и понять.

Миран сквасил физиономию и процедил:

– Да-да. С ним-то, может, ты и договоришься, а вот с его генералом – вряд ли. Я даже предвкушаю ваш диалог: ты истошно орешь, машешь перед ним руками, как дрессированная обезьянка, пытаешься что-то объяснить, а он глядит сквозь тебя на свои представления о Свете. Удачи, Ви, перед тобой стоит простейшая задача.

Про Арая думать не хотелось, но Миран заметил правильно: один кейсар четвертого круга крайне сложен в любых переговорах. Виалар же зацепился:

– Можно подробнее об этом генерале?

Я сделала вид, что вопрос не расслышала, и предположила:

– Наверное, его уже казнили за предательство. Вот это было бы везение.

Миран посмотрел на мое лицо внимательно и промолчал – скорее всего, тоже рассмотрел короткий прилив невозможной тоски. Жаркие поцелуи с Виаларом горячили кровь и на время все делали понятным, но иногда накатывали ненужные эмоции, которые мой юный приятель сразу улавливал.

У реки пришлось разбить лагерь. Демонам было очень сложно адаптироваться, у многих кружилась голова, продвинуться далеко вперед не представлялось возможным. А вот маленькие дети пребывали в полном восторге. Никто из них не умел плавать, но они бродили по воде до самой темноты, родители никакими уговорами не могли их оттуда вытащить. Да и не особо-то старались. Взрослые долго молчали – не могли поверить, что в одном месте сразу может быть столько воды. Кто-то даже от души напился прямо из ладоней, не придумав, как иначе отметить такое невероятное изобилие. Возможно, наутро слягут с животами. Но для них это был праздник, новая вера в будущее, новая жизнь – и расстройство желудка тому не помеха. Я видела, как одна из старух рядом с княжной Оллой незаметно вытерла слезы. Не за себя она радовалась, а за этих оголтелых малышей – впервые абсолютно счастливых и не ведающих об опасностях, которые им грозят. Сколько темных погибло, сражаясь за жизнь. Но впервые они шли воевать за то, что звучало значимее самой жизни. Свобода всех демонов – это единственное, что могло заставить очерствевшую старуху пустить слезу.

С наступлением ночи темным стало проще ориентироваться. В походах они привыкли жечь костры только для приготовления пищи, поэтому не понимали, что огонь можно использовать и просто для согрева. Но я не лезла к ним с советами. Чем быстрее они привыкнут к влажности воздуха, тем легче им будет.