Восхождение царицы

Завещание – я прочел его друзьям Цезаря и семье. Оно не такое, как я ожидал. Он назвал своим главным наследником Октавиана и предлагает всем относиться к нему как к его сыну, самого же Октавиана просит официально принять имя Гай Юлий Цезарь! Децима Цезарь назначил наследником второй очереди, на тот случай, если другие его внучатые племянники умрут слишком рано. Это делает вероломство Децима еще более гнусным.

Сады вокруг виллы – твоей виллы – он завещал народу Рима, а заодно и по три золотые монеты на каждого гражданина. Воистину щедрый дар. И когда народ узнает об этом, я не поручусь за безопасность любого из заговорщиков – или «освободителей», как они себя называют.

Сегодня вечером я был вынужден принимать Кассия у себя дома, в обмен на моего собственного сына, ставшего заложником заговорщиков! Еда казалась мне ядом. Я спросил Кассия, есть ли у него кинжал, и он ответил: «Да, и большой, на тот случай, если и ты захочешь играть в тирана!»

Посмотрим, что будет, когда до него доберется толпа!

Похороны завтра ночью. Я, как ближайший из его родственников мужского пола, находящихся сейчас в Риме, произнесу панегирик. Погребальный костер будет разложен на Марсовом поле, но траурные дроги вывезут на Форум, и церемония прощания состоится там. Если ты пожелаешь присутствовать, вместе с Кальпурнией займи место на ступеньках храма Весты. Лепид выставит там солдат и обеспечит вашу безопасность.

Голова моя закружилась. Октавиан должен стать его сыном? Взять его имя? Но ведь уже есть сын Цезаря, носящий его имя, – Птолемей Цезарь.

Может ли быть два Цезаря?

Словно Октавиан вообще способен стать Цезарем! У них и родство-то дальнее, он лишь внучатый племянник, и сходства нет ни малейшего. Октавиан хилого сложения, он не воин, не атлет, не оратор – никто.

Что побудило Цезаря принять столь странное решение? И почему он не предупредил меня?

Похоже, я очень мало его знала. И могла бы узнать много нового, если бы боги дали нам время.

В ночь похорон я отправилась на Форум, словно увлекаемая сильным ветром. Задолго до темноты меня пронесли на носилках мимо огромного погребального костра на Марсовом поле, рядом с гробницей дочери Цезаря Юлии. Поленья были аккуратно уложены и украшены. Меня передернуло. Мысль о сожжении тела претила мне, но, с другой стороны, римлянам так же претил наш обычай бальзамирования. В конце концов, смерть есть смерть, а как проводить умершего в последний путь – не так уж важно.

Кальпурния уже была там, на ступеньках круглого храма Весты. Увидев меня, свою сестру по несчастью, она почти обрадовалась.

– Они уже на пути сюда, – сообщила она. – Они забрали… забрали его из дома сегодня утром. Смотри! Видишь, куда его положат!

Она указала на огромные погребальные дроги, изготовленные в виде храма Венеры Прародительницы. Под колоннами его дожидалось ложе, устланное пурпурной тканью и золотой парчой.

Потом зазвучала мерная погребальная музыка. Люди подхватывали ее, издавая печальные стоны и раскачиваясь под бой траурных барабанов.

По всему Форуму были зажжены факелы, заливая его золотистым светом. Я увидела направлявшуюся к нам процессию и услышала вздох, что вырвался у множества людей одновременно.

К дрогам приближались богато изукрашенные носилки. Их несли четыре магистрата. Носилки торжественно поставили на ложе из слоновой кости. Магистраты отступили, а на дроги взобрался Антоний, великолепный в своем парадном консульском одеянии.