Восхождение Запада. История человеческого сообщества

Афины не были центром ранней греческой философии. Но приблизительно в середине V в. до н. э. город становится ведущим центром нового учения — софизма. Софисты давали своим ученикам навыки и знания, необходимые для дальнейшего развития демократии полиса. Их огромный вклад в развитие греческой философии — заслуга, которую они делят с элеатами в Италии, — заключался в открытии того, что язык допускал возможность анализа и манипуляций по определенным, не требующим доказательств, логическим правилам[422]. Безусловно, точно определить характер и природу учения софистов сегодня довольно трудно, поскольку лишь незначительная часть их трудов дошла до нас, однако необходимо отметить, что Платон дал им далеко не лестную оценку. Только анализируя влияние стиля и методов софизма на личности, подобные Фукидиду и Еврипиду, и активно используя воображение, выходящее за пределы каких-либо доказуемых фактов, можно хоть в какой-то мере приблизиться к пониманию подверженности софизму молодежи Афин в 450-431 гг. до н. э.

Софисты стали преподавать искусство, с помощью которого любой честолюбивый человек, даже низкого происхождения, мог эффектно выступать перед аудиторией и увлекать людей словом. Помимо этого, софисты утверждали, что обладают методом словесного рассуждения с четкими правилами аргументации, посредством которого человек способен постичь и познать все тайны вселенной, если он обладает особым характером и определенным запасом информации. Услышать и понять глубину содержания известной фразы Протагора (ок. 480-410 до н. э.): «Человек есть мера всех вещей», увидеть ограниченность традиционных афинских понятий о богах, мире, а также о месте человека в этом мире; лично после осознания новых истин избавиться от предрассудков прошлого — все это в высшей степени захватывало и прежде всего освобождало. Острая и страстная мысль Фукидида служит основным доступным нам доказательством того, как такие учения раскрывали новые аспекты человеческой сущности, вдохновляли на изучение и определение новых, более точных и тонких принципов человеческих отношений.

И все же к концу V в. до н. э. разрушительные последствия словесного рационализма стали очевидными. Софисты подвергли сомнению само основание жизни полиса. Если закон — заговор слабых против сильных, а этика — не более чем общественный договор, как утверждали некоторые софисты, то становится очевидным, что чувство самоотречения и жертвенности на благо полиса, присущее поколениям прошлого, было на самом деле самообманом. Обнаружив такой обман, гражданин полиса обретал возможность следовать своим «естественным» импульсам, а не думать об общих целях или общественном благе. Такие доктрины были особенно привлекательны для высших классов Афин, которым приходилось год за годом вносить значительные суммы на содержание армии и флота, а в момент принятия судьбоносных политических и военных решений они обязаны были соглашаться с мнением большинства. Доктрины софистов, таким образом, обеспечили олигархам удобные оправдания интригам и насилию, с помощью которых им удалось свергнуть демократическую форму правления сначала в 411 г. до н. э., а затем и в 404 г. до н. э.

Вскоре демократия была восстановлена; однако осталась проблема отыскания системы ценностей, которая могла бы заменить старую, примитивно отождествлявшую личность с полисом. Высшие классы, испытывая недоверие к демосу и, в свою очередь, не пользуясь доверием у него, больше не могли соглашаться на беззаветную верность городу и его лидерам. И при этом политическая карьера была закрыта для любого, кто не собирался льстить народу и раболепствовать перед распространенными предрассудками. Как при этом могла быть достигнута добропорядочная жизнь? И.как следовало управлять отдельной личностью и обществом в целом? Это были те вопросы, которые Платон (427-347 до н. э.) задавал сам себе и уйти от которых он не мог. Платон всегда оставался гражданином полиса, афинянином, который вдумчиво наблюдал происходящие события несколько со стороны. По рождению (он утверждал, что происходит от царей Афин) и образованию Платон считал себя готовым к правлению, но его темперамент не позволял ему поступиться принципами для достижения победы в борьбе за сильное политическое влияние.

Сократ (469-399 до н. э.) представлял собой в некотором смысле альтернативу отчужденности Платона от афинского общества. Годы своей зрелости с небывалым ораторским мастерством он потратил на критику невежества и высокомерия демократических лидеров и в конце концов был казнен по ложному обвинению в растлении несовершеннолетних и непочтении к богам. Тем не менее Сократ служил своему городу в качестве гоплита и мирового судьи. И если не его идеи, то его деяния удовлетворяли стандартам тех дней, чего Платон никогда не мог достичь.