Воскресенье на даче

— Люблю я воскресенье, когда не нужно идти въ контору и можно цлое утро «веселиться» (sich amtisiren), — говорилъ Гельбке.

— И я люблю, потому мой Францъ со мной… — отвчала супруга.

— И такъ хорошо у насъ здсь на дач, пріятно…

— Gem"uthlich!.. — протянула Амалія Богдановна и умильно закатила подъ лобъ глаза.

Явились дти, мальчикъ и двочка — Густя и Фрицъ, въ сопровожденіи русской няньки. Дти здоровались и говорили по-русски.

— Deutsch… Deutsch… Говорить надо по-нмецки… — приказывала имъ мать.

— Мама! Дай мн бутербродъ… — проговорилъ мальчикъ.

— Нельзя… Кушай булку и молоко.

— Я хочу бутербродъ съ колбасой.

— Нельзя, Фединька… — отвчалъ отецъ. — Фибринъ ты получишь за фрюштикомъ, а теперь долженъ кушать мучное и казеинъ.

Ребенокъ наморщился и приготовился плакать.

— Я дамъ ему маленькій кусочекъ… — сказала мать.

— Дай… Но не больше полъ-драхмы.

Двочка ничего не просила. Она запихала въ ротъ кусокъ кренделя и сосала его.

— Nun… — проговорилъ Гельбке, обращаясь къ супруг. — Сейчасъ я теб сообщу программу нашихъ удовольствій на сегодняшнее воскресенье. Посл кофе мы будемъ провожать тебя въ лавку, гд ты будешь покупать провизію на обдъ. Густя и Фрицъ! Вы рады, что мы будемъ провожать маму въ лавку? — спросилъ онъ дтей.

Вмсто отвта мальчикъ запросилъ еще колбасы.

— Нельзя, нельзя теб колбасы… — проговорилъ Гельбке и продолжалъ:- Потомъ фрюштикъ… и къ намъ хотлъ придти выпить свой шнапсъ Иванъ Иванычъ Аффе… Потомъ мы возьмемъ Густю и Фрица и пойдемъ въ Беклешовъ садъ кататься на лодк.

— Зачмъ лодка? — спросила Амалія Богдановна. — Ты раки купилъ. Лодка и раки въ одинъ день будетъ дорого. Надо экономи…

— Но, душечка, вдь раки у насъ идутъ на завтракъ. Они замняютъ блюдо и мы не увеличиваемъ свой бюджетъ. Ну, ты можешь редиски не покупать. На масл будетъ экономія.

— Но за то Аффе будетъ съ нами кушать — вотъ экономіи и нтъ. Онъ выпьетъ три-четыре шнапсъ. О, я знаю Аффе! И онъ такъ много пьетъ! У него очень большой аппетитъ.

— За то Аффе заплатитъ третью часть того, что стоитъ лодка. Посл лодки придутъ Грусъ и Грюнштейнъ и мы будемъ играть въ крокетъ на пиво. Ты любишь играть въ крокетъ… Ты рада?

— О, ja… Но я люблю, чтобъ экономи, а ты можешь проиграть много пива.

— Норма. Мы сдлаемъ норму. Проигрышъ не долженъ быть больше трехъ бутылокъ. Вдь пиво въ воскресенье въ бюджет. Я могу истратить въ воскресенье на пиво шестьдесятъ копекъ. На сигары сорокъ, а на пиво…

Амалія Богдановна погрозила мужу пальцемъ и сказала:

— О, Францъ, ты тратишь больше!

— Ein Kuss…

Гельбке схватилъ женину руку и поцловалъ ее въ знакъ своей виновности.

— Nun… Посл крокета мы будемъ обдать… — продолжалъ онъ.

— И Аффе, и Грусъ, и Грюнштейнъ съ нами? — испуганно спросила Амалія Богдановна.

— Нтъ, они пойдутъ домой. Вотъ за обдомъ ты можешь сдлать экономію. Зачмъ намъ супъ? Сегодня такъ жарко. Ты сдлаешь форшмакъ, потомъ жареные окуни — и довольно. А я могу прибавить бутылку пива.

— Опять пива! Францъ, я хотла сказать… Ты сигаръ много куришь. Надо длать экономію, чтобъ въ мое рожденіе была у насъ иллюминація. Мой братъ Готлибъ хотлъ принесть двадцать фонарей…

— Фуй… Оставь, Амалія… Я имю вечернія занятія и это покроетъ нашъ бюджетъ. Nun… Обдать мы будемъ на открытомъ воздух…

— Здсь, въ саду?

— Нтъ, тутъ тни нтъ, а мы снесемъ столъ за дачу, подъ березу.

— Но тамъ помойная яма.

— Ничего… Все-таки это будетъ въ зелени… Тамъ хорошая береза. А посл обда маленькій моціонъ… Мы пойдемъ въ кегельбанъ… Туда придутъ Аффе, Грюнштейнъ и Грусъ и сдлаемъ нсколько партій въ кегли. Посл кегель мы пойдемъ на прогулку въ Лсной паркъ. Ахъ, Амалія! Какіе тамъ цвты! Ты любишь цвты?

— Да, mein Schatz.

— И вотъ ты тамъ увидишь много, много цвтовъ. Тамъ я, Аффе, Грусъ и Грюнштейнъ споемъ свой квартетъ. Хорошо? Nichtwahr gem"uthlich?

— Gem"uthlich… — отвчала Амалія Богдановна и закатила подъ лобъ свои срые оловянные глаза.

— Вечеръ мы такъ и кончимъ музыкальнымъ удовольствіемъ. Изъ Лсного парка мы пойдемъ въ лсной клубъ музыку слушать…

— Францъ… Но вдь тамъ надо платить за входъ… Нтъ, нтъ, я не хочу. Ни за что не хочу… Надо экономію къ моему рожденію…

— Маменька… Мамаша… Амалія… Мутерхенъ… — перебилъ ее Гельбке. — Мы ничего не будемъ платить. Мы придемъ на улицу, встанемъ около забора клуба и будемъ слушать музыку даромъ. И Аффе будетъ съ нами, и Грусъ, и Грюнштейнъ… Даромъ, даромъ… — повторялъ онъ.

— Ну, тогда хорошо.

— А изъ клуба домой, сядемъ на терассу и будемъ слушать кукушку. Будемъ смотрть на луну и слушать кукушку. Ты любишь кукушку?

— О, ja… Gem"uthlich… А потомъ что? — спросила супруга и улыбнулась.

— А потомъ ты — моя Амалія. Вотъ и вся программа, — отвчалъ Гельбке. — Ты кончила свой кофе?

— Кончила.

— Иди за провизіей. Мы тебя будемъ провожать. Фрицъ! Густя! Идемте съ мамой въ лавку.

— Папа! Я колбасы хочу! — кричалъ мальчикъ.

— Нельзя, нельзя. Маленькому мальчику вредно утромъ мясо. Твой фибринъ ты получишь за завтракомъ.