Воскрешающая

− А сами планеты… они тоже полностью уничтожаются?

− Не все. У некоторых срабатывает иммунная система. Гладя на планеты Солнечной системы, я уверенно могу сказать, что Юпитер и Сатурн благополучно переживут переход в иное космическое пространство. Изучи их. У тебя есть сто дней, чтобы принять окончательное решение. Если решишь выполнить миссию, я буду помогать тебе, если решишь уйти, я жду тебя здесь, но ты можешь просто жить.

− Хорошо, я подумаю…− и тут я вспомнила, зачем шла сюда. – Дарьян, прошу, не забирай одного из принцев. Измени законы, ведь это в твоей власти.

− Но ты ведь не хочешь, видеть, как Дарьяндес гибнет в конфликте между двумя царствующими сторонами. По−другому нельзя. Изменять законы я не стану, даже для тебя Богиня. И ещё, ты естественно не помнишь, но как−то обещала не вмешиваться в мои дела.

− О, как я могла такое обещать! – воскликнула я, не веря ему. – Это жестоко!

− Возвращайся, тебя заждались друзья. И позови ко мне Нацтера.

− Пожалуйста, не забирай его! – взмолилась я, услышав имя принца.

− Иди! – приказал Дарьян.

В моей руке возникла трость, и появилось ощущение, что меня толкают к выходу. Я вздохнула. Какая я Богиня, если не могу спасти даже одного человека? Что уж там говорить о человечестве. Я горько усмехнулась и направилась к выходу.

− Прибереги гнев для смертных врагов, − сказал напоследок Дарьян, зная, что я испытываю, − и не гневи напрасно бессмертных друзей.

Разумеется, говоря о бессмертных друзьях, он имел в виду себя.

Глава 22

На выходе меня ждали. Едва солнечные лучи своим теплом коснулись моего лица, как донёсся радостный возглас Иштера:

− Лануф! Как хорошо, что ты не ушла с ним!

Ну, что я могла сказать? Я лишь улыбнулась в ответ. Честно говоря, мне показалось, что пробыла я в Храме никак не меньше суток, а потом выяснилось, что я отсутствовала всего лишь несколько минут.

− Вы нам можете поведать, о чём говорил с вами наш Бог? – вкрадчиво поинтересовалась королева.

− Наверно могу, но… пока мне не хочется, − призналась я. – Может потом…

− Понимаем вас, − участливо молвил король. – Пережить такое нелегко.

− Нацтер, − окликнула я.

− Да, я знаю, − донеслось в ответ. Он стоял где−то рядом. Как я жалела, что не могла его видеть. – Не расстраивайся. Ты сделала, что могла. Прощайте!

Голос его не был печален, он был твёрд и спокоен.

Королева взяла меня под руку и, доведя до большого камня, попросила сесть и успокоиться. Я горько вздохнула.

− Мы подождём его… − судя по голосу, она не была уверена, что снова увидит своего сына.

Я кивнула и посоветовала идти к мужу. Мне отчего−то казалось, что он стоит у входа в Храм.

Королева молча удалилась. Оставшись в гордом одиночестве, я решительно гнала от себя мысли о принце Нацтере, заставляя себя думать о миссии. Выполнима ли она, и что вообще надо делать?

Прошла минута, другая. Время шло так медленно, точно его, как кота зачем−то тянули за хвост. Вообще−то, коты – это звери в прошлом одомашненные, а ныне одичавшие. В своей жизни я видела некоторые из их пород, выставленных на обозрение в одном частном специализированном зоопарке. Ходили слухи, что некоторые из пилотов держат их на кораблях во время долгих перелетов, якобы для снятия стресса и уничтожения мышей, то и дело норовивших сунуть нос, куда не следует.

При изобилии меньших братьев на других планетах, коты и кошки не смогли конкурировать за право жить рядом с человеком. Совсем недавно человек производил специально для них корма, строя для этих целей заводы, а теперь точные сведения об этих животных хранятся в многочисленных архивах Земли, покрытых густым слоем пыли. Ныне в зоомагазинах вам расскажут все про какого−нибудь квачика, шухрика, журика, но, услышав про кота, разведут руками не в силах помочь. Я, наверно, никогда не смогу понять, почему выражение «тянуть кота за хвост» до сих пор сохранилось в нашей речи. Зачем всё−таки и куда тянули за хвост наши предки этих животных?

Но я отвлеклась, ибо не о котах думала я в это время.

Внутри меня медленно и неотвратимо разрасталась пустота, вытесняя горечь душевных переживаний, и заглушая тоску предстоящей разлуки. Хотелось вырвать эту пустоту из сердца – она так походила на ту, что я испытала, осознав безвозвратную потерю мужу и сына, хотелось кричать: безумно и дико. И я кричала: безмолвно, уткнувшись в отчего−то похолодевшие ладони. Хотелось плакать, и мне, казалось, что я плачу.

Неожиданно до слуха долетел стонущий вздох королевы. Эта женщина крепилась до последнего, и вот не выдержала напряжения. Я решила, что она упала в обморок, как вскоре оказалось, это действительно было так.

Возникшая после этого вздоха суета насторожила меня.

− Что случилось? – спросила я, принявшись лихорадочно разыскивать упавшую трость.

− Нацтер… не вернулся, − ответил Иштер.

Будущий Король отыскал мою трость и вложил её мне в руку. Я встала.

− А королева?

Я не узнавала свой голос. Он стал тихим и бесцветным.

− Она упала в обморок… Но… вот она уже очнулась. Всё нормально. Ой, а что у тебя с повязкой? Она мокрая.

− Мокрая? Не знаю, может… открылось кровотечение?