Воскрешение Лазаря

— Ну, со свиданьицем! — изрек рыжий водила. В этот момент что-то громко хрустнуло у Каурова в голове. Перед глазами вспыхнули искры. А потом наступила темнота.

Часть 3

Умирай медленно

«С этого дня положили убить его»

(Иоанн 11.53)

Состав дрогнул, заскрежетали колеса, затрещали стены вагона, и Лазарь очнулся от сна. Было душно. Пот стекал со лба. Разъедал зрачки. Давно немытое тело зудело. Рана в боку причиняла боль.

Лазарь прильнул глазами к щели между досками. Снаружи, залитые азиатским солнцем, медленно плыли пески: белые, как соль или снег, раскинувшиеся до горизонта, как море. Товарный состав уносил Черного в Туркестан. Ему предстояло по самую макушку зарыться в этот чужой жаркий песок, превратиться в чуткую неуловимую ящерицу, да так и пробегать, проползать ящерицей остаток дней своих.

Лазарь давно уже жил звериной тревожной жизнью. И она печатью легла ему на лицо. Скулы и подбородок заострились. Лоб сморщился в гармошку. Он теперь носил бороду и от этого стал похож на расстрелянного отца.

Он часто вспоминал последние двое суток, проведенные вместе с отцом. Эти двое суток раз и навсегда изломали Лазорькину жизнь.

…Был хороший августовский вечер. После бани, надев на себя все чистое, они сидели с отцом на скамье возле хаты, неспешно пили душистый чай с чабрецом. Над степью занимался закат. Каким-то неведомым ветром нанесло в разоренную станицу умиротворяющий покой. И было в тот вечер у Лазаря необыкновенно легко на душе. В последний раз ощутил он тогда эту необъяснимую легкость отроческой безоблачной жизни.

Отец отхлебнул чаю из кружки, посмотрел на налитое кровью небо и сказал:

— Уходить нам отсюдова надо. Времена теперича паскудные. А дальше нам, казакам, еще хуже будет.

— Как уходить? Куда? — встрепенулся Лазарь.

— Да хоть за Волгу, к азиатам в пески. Или в Грузию. Чтобы и следов наших никто не сыскал.

Лазарь хорошо знал отца, он понял, что тот уже принял твердое решение об отъезде. На душе сразу же сделалось неспокойно. Ему не хотелось уезжать из станицы, потому что он уже пять месяцев гулял с Дарьюшкой, красивой и дюже улыбчивой дочерью казака Анисимова. Ее мать померла. А отец в 1916 году вернулся с войны после ранения хромым на правую ногу. По возвращении стал очень набожен, да все дочку за собой в церковь тянул.