Воскрешение Лазаря

По расчетам Спирина, Пырьев и пиво должны были привлечь на Ходынку не менее полутора миллионов человек, и он очень рассчитывал, что, оказавшись рядом и узнав, в чем дело, многие присоединятся к отрядам Коли и Феогноста. Но и здесь угадал он лишь наполовину. Съемки фильма, пиво, гулянье и вправду собрали невероятное море людей; огромное Ходынское поле было заполнено народом буквально до отказа, но странным образом толпа, где людей сдавливали чуть не до смерти, где беспрерывно вспыхивали пьяные драки и потасовки, место боя Коли и Феогноста окружила настоящим санитарным кордоном. Тут словно была граница, перейти которую не осмеливался никто. Если сражение все же состоялось и началось вовремя, то по единственной причине: Спирин наконец решился действовать не через братьев, а напрямую - дать указание Козленкову. Однако вышла не битва, не финальное сражение сил добра и зла, а форменное посмешище.

Итак, ровно в семь часов вечера, когда Феогност и Коля по обыкновению спокойно сидели рядом с ним на командном пункте, неожиданно для Коли его отряд по приказу Козленкова споро переоделся в белые льняные одежды и, перейдя Таракановку вброд, сблизился с противником. Этот маневр, главное же, то, что Колины люди как две капли воды походили на Господних ангелов, ошеломил юродивых. Когда же вдобавок они - на сей раз блистательно (Наденька могла бы гордиться своими учениками) - станцевали клич атаки - звук "А", - юродивые и вовсе готовы были обратиться в бегство. В их рядах возникла настоящая паника. Положение Феогноста спасла Варвара Арзамасская, она первая распознала подмену, поняла, что атакуют их не ангелы. Пока Колин отряд продолжал танцевать, Варвара, отойдя немного в сторону, быстро сняла одну из калош, которые на босу ногу носила зимой и летом, и тут же, присев на корточки, навалила ее доверху. Затем, черпая из калоши полными пригоршнями, мажа своих и чужих - словом, всех, кто оказывался на дороге, она кинулась в отчаянную контратаку. Колиными людьми, уже было праздновавшими победу, овладел ужас. Как Козленков, правда, с безопасного противоположного берега, ни заклинал их остановиться, держаться до последнего, как ни кричал им, что подкрепление близко, они молниеносно, отчасти даже скомкав финал, станцевали звук "О" и бросились в Таракановку. Здесь бой и окончился. Юродивые преследовать их не стали.

Надо признаться, что неудача лишь помогла Спирину. Он понял, что и Феогност, и Коля - отыгранная карта, никого и никогда они поднять не смогут. Полагаться он может только на себя. Последующие две недели - позже Феогност уехал в Экибастуз, а Коля отправился к Нине в Спасоналивковский - они, по-прежнему сидя на командном пункте, яростно спорили, кто из них двоих одержал победу. Феогност, ссылаясь на то, что люди Коли, оставив поле боя, позорно бежали, считал, что результат поединка не вызывает сомнений; Коля же доказывал, что ни в одном из руководств по проведению судебных поединков оружие, которое применила Варвара Арзамасская, не упоминается; следовательно, ясно, что Феогност злостно нарушил правила и ему должно быть засчитано поражение. Спирин не гнал их, но братья больше его не волновали. Каждый уверенный в собственной победе - они в итоге и расстались.

Спирин продолжал ежедневно обзванивать областные управления НКВД, хотя мог бы сделать передышку. На местах было тихо, как в гробу. И чекисты, которым он назначил поднять народ на восстание, и другие, кто получил приказ пока оставаться верными советской власти, равно честно выполняли свой долг, но раскачать болото не удавалось. И тут, вполуха слушая перебранку Коли и Феогноста, Спирин вдруг сообразил, в чем причина его неудач, понял, что чтобы запустить механизм, его сначала надо смазать, а для этого необходима кровь, пусть немного, но настоящей крови; дальше пойдет само собой. Беда была в том, что, сколько Спирин ни делил чекистов, все равно друг для друга они по-прежнему были сослуживцами, выполняющими важное задание партии: встречаясь, по-товарищески обнимались, по вечерам ходили с женами в гости, - а народ не дурак, за нос его так просто не проведешь. Народу нужна была кровь. Только кровь была в этой стране правдой. Без крови люди отказывались верить, и в их правоте Спирин больше не сомневался.