Воскрешение секты

— Извини, я должен ответить, — проговорил он, вышел и встал в лесочке, чтобы Бенни его не слышал.

— Калитка, — раздался запыхавшийся голос Якоба. — В замке что-то застряло. Не могу вытащить… Времени нет, проклятье! Что мне делать?

На заднем плане слышался голос Беньямина — поток ругательств.

— Черт, надо спешить!

Симон подумал о Софии в подвале. О том, что весь персонал услали. Освальд наверняка все это тщательно спланировал. Как и все остальное, что он делал. Может быть, он уже спустился к ней… Вдруг они опоздали?

— Сбегай к теплице и принеси лестницу, — сказал он Якобу. — Там есть ствол березы, который Беньямин может прислонить к стене и залезть на стену. Но ты должен помочь ему спуститься, чтобы не врубилась сигнализация.

Симон покосился на Бенни, но тот сидел и читал газету, глубоко погрузившись в текст. Цейтнот давил на психику. И тут у Симона возникла безумная идея. Он достал из кармана брюк карточку с телефоном Освальда и негнущимися пальцами набрал его. Снова покосился на Бенни, который продолжал читать. Освальд ответил раздраженным и сухим «алло». Симон максимально изменил голос, стараясь изображать стокгольмское произношение.

— Я имею честь говорить с Францем Освальдом фон Бэренстеном?

— Да, кто это? — Голос у Освальда звучал вяло, словно он только что проснулся.

— Меня зовут Петер Юнгман, я звоню по заданию журнала GQ. Как вы, вероятно, знаете, на июль у нас запланирована статья о самом элегантном мужчине Швеции. Собственно, мы подумали о вас…

— Как тебе удалось раздобыть мой личный номер?

— Должен признаться, это оказалось нелегко, но мы подумали, что вы заинтересуетесь.

Голос Освальда изменился, зазвучал мягко и обаятельно.

— Так-так… Честно говоря, мне очень лестно. Но что все это означает в практическом плане?

Уголком глаза Симон заметил Беньямина, спрыгнувшего со стены, а потом и Якоба; они побежали через двор к усадьбе. Сигнализация не сработала. Вокруг было тихо, как в могиле, а Бенни по-прежнему сидел и читал, задумчиво ковыряя в носу.

— Мы должны сделать с вами интервью… — продолжал Симон.

Но тут связь прервалась. Он так и не узнает, что же в тот момент произошло. Возможно, Освальд стоял у окна и заметил Беньямина и Якоба. Или же разговор вызвал у него подозрения, так что он сбросил звонок Симона. В любом случае надо было сильно торопиться.

Симон кинулся бежать. Он пронесся по лесу к задней стороне каменной стены. Бутылка и зажигалка стучали друг о друга в кармане. Ветки и еловые лапы хлестали его по лицу. Глазами он искал березовое бревно. Обнаружил его прислоненным к стене, схватился за ветку и подтянулся. Встал в полный рост на стене, покачнулся, но ему все же удалось не задеть колючую проволоку. Он нащупал лестницу на другой стороне и быстро спустился вниз. Беньямин и Якоб сидели на корточках возле подвального окна, сбивая замок. Симон подбежал к ним, судорожно сжимая в кармане бутылку.

Теперь из подвала раздался голос Софии, которая умоляла их поторопиться. Она то кричала, то плакала.

Хрустнуло дерево, и висячий замок слетел.

57

Ей нельзя было спать, но это оказалось нетрудно — нервы напряглись до предела. Никогда еще София не была настолько собранна. Она сидела с прямой спиной на постели и ждала, на пике всех чувств, с гнетущим опасением, что что-то может пойти не так. Наконец по изменившемуся холодному свету она поняла, что наступило утро. Со двора донесся гул голосов. Ей стало любопытно, но София решила не возиться с лестницей. Вместо этого подтянула стул, стоявший у двери, посмотрела вверх и увидела кусочек двора. Кто-то беседовал с охранником. Женщина с гигантской коляской. Это была Эльвира, но ее почти невозможно было узнать. Она была одета в бесформенный плащ, волосы схвачены в небрежный хвост, а лицо казалось таким белым, что словно светилось отражением бледного неба. С такого странного ракурса она скорее походила на тетку среднего возраста. Охранник проговорил что-то вроде «подвезу тебя до парома», и оба они исчезли из виду.

София вспомнила Эльвиру, какой та была раньше. Решительно настроенная бороться. Убийственно красивая. Она вспомнила ту Эльвиру, которая лежала на диване в квартирке Софии с большим животом, веселясь по поводу того, как они прижали Освальда в своем блоге. Тогда в ней было столько жизни… Теперь она казалась каменной. Хотя за внешней веселостью у Эльвиры всегда скрывался налет скорби. Ей всего пятнадцать, будущее разбито, и никакого торжества справедливости впереди не наблюдается.

«Не только мою жизнь спустили в унитаз, — подумала София. — Тут речь не только обо мне. Он может появиться в любой момент. И все испортить».

Снаружи стало тихо. Она вглядывалась в окно, но видела только пустой газон. И все больше начинала сомневаться, что они смогут вытащить ее через окно. По спине пробежал ручеек холодного пота. Что, если она застрянет на полпути — одна половина на небе, а другая в аду?

София слезла со стула. В ней начало зреть решение. Невероятный план — настолько дерзкий, что сознание блокировало его. Но он возвращался и принимал конкретные очертания.