Воскрешенная нежность

Прошлой ночью, после того как они поели и Ориэль легла спать, Виджей долго стоял у окна, привыкая к мысли, что он станет отцом. Он мало доверял людям, но после эмоциональной реакции Ориэль на новость о ее родителях склонен был ей верить. Семья представлялась ему довольно сложной системой, построенной на эмоциях. Обширная родня помогла ему пережить смерть родителей и бабушки. Он вторично потерял родителей, когда узнал об их темных делах: оказалось, что он совсем не знал их. Когда все открылось, семья осудила его непримиримую позицию, назвала неблагодарным предателем и лишила покровительства. Виджей был настолько зол, что со своей стороны прекратил все контакты. Только Киран поддержала его, и Виджей поклялся, что будет защищать ее даже ценой жизни. Тогда ему казалось, что в его жизни не будет другой женщины, кроме нее. Теперь же все изменилось. Ориэль претендовала на место в его сердце. У Виджея не было сомнений насчет ребенка, навсегда вошедшего в его жизнь, но отныне и судьба Ориэль тесно переплелась с его судьбой.

Однако с Ориэль все было сложнее. Он все еще хотел физически обладать ею. Желание бурлило в крови, как бы он ни пытался это игнорировать. Виджей помнил ее как интересную собеседницу на ужине в Милане. Но какова она на самом деле? Он почти ничего не знал о реальной Ориэль Кувье.

После того, как не дождался ее звонка, он решил, что она слишком надменна и не снизойдет до простого работяги. Однако за ее враждебностью и шоком от его сообщения он чувствовал обиду. Ориэль считала, что он нарочно дал ей неверный номер телефона. Более того, не сомневалась, что он пришел в ее номер за зубной щеткой, а не ради нее.

Стоя у окна, Виджей решил, что отныне должен больше доверять людям. Он слушал всхлипы Ориэль в подушку: она дала волю эмоциям. Когда она заснула, он прилег на край кровати и к утру, наконец, задремал с мыслью, что теперь его жизнь будет строиться вокруг Ориэль и их ребенка. Им предстояло решить множество вопросов.

— Летишь в Тур? — Он вспомнил, что там жили ее родители. — Во сколько рейс?

— В девять тридцать.

Он набрал номер авиакассы.

— Не уверен, что места будут рядом, — заметил он, бронируя себе билет.

— Я не могу пригласить тебя в дом. — Ориэль удивленно привстала. — На что ты рассчитываешь? Что будешь спать в моей комнате? — Она оглядела скомканные на кровати одеяла.

— Если в шато твоих родителей нет гостевой комнаты, я найду что-нибудь неподалеку, — предложил он. «Интересно, что она подумает, когда узнает, откуда я».

— Я не сноб, и не об этом речь. Что я им скажу? Кто ты такой?

— Твой жених? — любезно подсказал Виджей.

— Вероятно, я спала и не услышала, когда ты делал предложение.

— Ты ответила мне отказом, — напомнил он, отворачиваясь, чтобы скрыть обиду. Виджей встал с кровати. — Не будем обсуждать эту тему, пока я не решу для себя несколько вопросов. — Он поглядел на Ориэль через плечо.

— А именно?

— Ты все время в поездках, а я президент азиатского подразделения корпорации. Как быть? Где будет наш дом?

Она выдержала его взгляд.

— Согласна. Не будем об этом. Я расскажу родителям только… о своей биологической матери. И больше ни о чем. Пока что.

Обиделся ли он, что Ориэль не сообщит, что носит его ребенка? Да, но стоило признать, что тема ее рождения очень щепетильна.

— Пока Джалиль не знает о моем разговоре с тобой. — Они все еще беседовали, стоя по обе стороны кровати. — Скажешь, когда будешь готова к разговору. Понимаю, что сначала тебе надо обсудить все с твоими родителями. Он поймет. При твоем напряженном графике трудно выбрать время для встречи.

— Прежде мне надо сообщить о беременности моему агенту, — мрачно усмехнулась Ориэль. — Подозреваю, что после этого мой график станет намного свободнее.

— Ориэль…

— Не говори, что сожалеешь, — резко отреагировала она. — Возможно, я веду себя как стерва. Ты не виноват. Конечно, время не самое подходящее, но я даже рада беременности.

Виджей тоже был рад, в чем признался себе с удивлением.

Он подошел к окну и раздвинул занавески. Солнечные лучи залили комнату. Виджей повернулся к Ориэль, она пристально смотрела на него. Она стояла босая, в мятой пижаме, с растрепанными волосами и без макияжа. Такой она нравилась ему больше — растерянная и беззащитная. У него сжалось сердце.

— Ты хотела когда-нибудь иметь детей?

Она неопределенно пожала плечами:

— Моя карьера не оставляла много времени на размышления о семье. Честно говоря, меня не очень беспокоило то, что уходят репродуктивные годы. Я собиралась усыновить ребенка, поскольку сама была приемышем. — Она прикусила губу и сдвинула брови. — Меня всегда любили в приемной семье, но я замечала определенное сходство между родственниками: их объединяли какие-то черты и привычки. Это не очень беспокоило меня, ведь я не могла ничего изменить. Однако возникало чувство, что чего-то не хватает. Или кого-то?… — У Ориэль задрожали губы, но она справилась с волнением.

Слезинки на ресницах блеснули в солнечных лучах, и сердце Виджея замерло.