Воскрешенный любовник

Брат протянул боевую ладонь, и когда они пожали друг другу руки, Балз едва не выругался от облегчения. Мгновение спустя Ви дематериализовался, оставляя после себя только облако табачного дыма.

Снова предоставленный самому себе, Балз скурил свою самокрутку до самых пальцев, наслаждаясь видом человеческой женщины, чертами и линиями ее профиля, тем, как строго были собраны ее волосы в прическе, нахмуренностью и концентрацией, с которыми она смотрела на свой телефон так, словно ожидала сообщения или звонка.

Между ними не больше пятидесяти ярдов, руку протяни. И учитывая его способность дематериализоваться через окна, даже если это пакетостекло…

Стеклопакет, — поправил он себя.

— Что я здесь делаю, — пробормотал Балз. Помимо того, что увеличивает шансы Девины найти эту женщину.

Но в этом случае Братству не нужно будет беспокоиться о том, что делать с этим демоном. Балз собственноручно отправит ее в Дхунд.

Бросив бычок на жестяную крышку, Балз смял остатки турецкого табака ботинком. Потом еще какое-то время смотрел на женщину в окне.

Он мог оказаться рядом с ней в мгновение ока. Он бы успокоил ее мгновенный испуг. Мог бы поместить в ее голову доступную правду о себе: он не причинит ей вреда, он не хочет пугать ее, только защитить.

— Да, и что дальше? Позовешь ее на ужин?

Ну, неподалеку был круглосуточный ресторанчик, где подают вкусный яблочный пирог…

Балз стоял еще какое-то время, фантазируя о безумных вещах, в которых было стыдно признаваться даже самому себе. Он не был принцем, а заплатив за ужин и придержав для нее пару дверей, он не превратится из вора во что-то благородное. К тому же, у него за спиной был хреновый багаж, если только Ви не поймет, как заполнить заявку в Департамент Изгнания Демонов.

Но, Боже, он не хотел оставлять эту женщину. Не хотел. И речь не о ее защите.

Ему просто нравилось смотреть на нее. Она успокаивала его, помогала концентрироваться, унимала тягу к воровству.

Закрывая глаза, Балз сделал несколько глубоких вдохов и приказал себе дематериализоваться к ближайшему из мостов. Когда ничего не произошло, он повторил попытку. И еще.

Отлично. Это дерьмо превратило его в пешехода.

Ругаясь себе под нос, он позорно спрыгнул с будки и с шумом приземлился на асфальт. Подтянув кожаные штаны, Балз зашагал вперед… и умерил плохое настроение аргументом, что, по крайней мере, женщина не знала, что он топал на своих двоих, словно в его «Киа Соул» кончился бензин.

Не то, чтобы у него были претензии к «Соулу».

На своем пути Балз проходил мимо темных офисных зданий, закрывающихся ресторанов, пустых стоянок и крытых парковок, и не мог вспомнить, когда в последний раз куда-либо шел, ну не считая патрульного обхода во время смен.

И на этой ноте — он не знал, когда сможет вернуться к работе.

Его жизнь, казалось, была на расстоянии тысячи миль. Может, поэтому ему отчаянно хотелось сократить дистанцию в пятьдесят ярдов между ним и этой женщиной.

Через несколько кварталов Балз увидел первый из мостов, пролет был освещен разноцветными огнями, на четырех полосах в столь поздний час почти не было машин. Он быстро сокращал расстояние, двигаясь по тротуару как в «Лихорадке субботнего вечера»[33], только без обуви на платформе. И без танцевальных па Джона Траволты.

Также не было саундтрека от «Би Джиз»[34], хотя он бы с радостью остался в живых[35], спасибо великодушное.

Подойдя к мосту, Балз обошел наклонный въезд у основания, ступая в преступный мир, где действовали свои законы. Нос мгновенно уловил вонь этого места, комбинацию речной тины, жженого мусора и человеческих испражнений, которые заполнили синусовые пазухи. Он также был слишком уставшим, чтобы чихать, поэтому молча изучал темный заваленный мусором ландшафт.

Он не ощущал угроз, но это не значило, что вокруг никого не было. Около дюжины людей в рваной одежде бродили между палатками и картонными коробками, небольшие группы собирались вокруг костров, разведенных в мусорных контейнерах. Раскуренные косяки, сигареты, повсюду открытые бутылки, метамфетаминовые и курительные трубки, как правило, прятали с глаз.

Запустив руки в карманы, Балз прошел дальше, низко опустив голову и следя за всем исподлобья. Мужчина, к которому он пришел, стоял примерно в четверти мили отсюда, возле кирпичной стены, служившей границей с промзоной. По мере приближения Балза, мужчина не посмотрел в его сторону, но запустил руку в свою куртку-бомбер. С поднятым капюшоном он являл собой тень в серой одежде.

Точнее, должен был. Наркоторговцы в Колдвелле долго не живут, если не умеют сливаться с местностью.

— Я хочу кое-что, — сказал Балз вместо приветствия.

— Я тебя не знаю.

— Мне нужна доза.

Дилер посмотрел налево. Направо. Волосы, которые было плохо видно, — темные, чистые и уложены гелем, а его борода аккуратно пострижена. Его куртка-бомбер — изношенная на вид, но не от бездомной жизни, а по замыслу производителя. На нем даже были чистые кроссовки, единственная вещь белого цвета.

Неумно, когда прячешься в темноте.

Также не особо стильно в этой части города.

И, значит, он был хорошо вооружен.