Воскресят меня стихи. Том третий

Я стою на посту, не балованный песней,
И еще
Из устава беру я стихи:
«Разводящий, ко мне!
Остальные на месте!»
И – два выстрела вверх –
На чужие шаги.

Сплю беспечно и мирно я после наряда
Не на койке –
На бочке пороховой.
А вокруг,
Как поленья, –
Снаряды, снаряды…
И в землянке сверчок,
Как звонок заводной.

Арсенал…
Как живучи в нем всякие звуки.
Где-то мышь поскреблась,
Где-то тишь занялась.
И в суровой готовности
Замерли руки,
Из которых рождаются
Сила и власть.

Охраняю я смерть.
И в судьбе часового
Есть особый,
Тоской наделенный удел.
Я обязан,
Обязан стрелять
В человека живого,
Чтобы порох
От слез наших близких
Не отсырел…

Севастополь

«Не суди себя за то…»

Не суди себя за то,
Что ты превращен в ничто.
Ибо тех, кто это сдеял,
Бог, наверно, недоделал.

«Ты любишь наотмашь…»

Алексею Пигулю

Ты любишь наотмашь,
Ты любишь сплеча,
В тебе перебор
Несгораемых чувств.
А мне не понять,
Как любовь горяча,
Поскольку за нею,
Как тень,
Волочусь.

Поскольку я издали вижу –
Строга,
И, ею еще
Не замечен никак,
Заранее чту я тебя
Как врага
Коварного,
Злого,
Как сжатый кулак.

Ты гладишь девчонку
Своей пятерней,
Я сопли мотаю
На тот же кулак.
Ты даже любовь
Называешь тюрьмой,
А я не пробьюсь
К той неволе никак.

Я думаю сиро:
Неужто сплеча
Когда-то любить
Да и жить научусь?
И кто-то,
За мною следя,
Сгоряча
Мои причитанья
Мотает на ус.

Севастополь

«Потускневшие закаты…»

Сергею Наровчатову

Потускневшие закаты,
Порусевшие рассветы.
Аты-баты –
Шли солдаты,
Все –
То барды,
То –
Поэты.

По земле
Шагали дружно
Из Германии
Проклятой,
Думая,
Что дома
Нужно
Знать,
Как было зло –
Распято.

Шли и ехали солдаты
И везли домой –
Победу.
Но
Другие
Были
Святы
Тем,
Кто вкус беды
Изведал.

А солдаты –
Прибывали
К новой доле,
К новой
Жизни.
И беспечно
Пировали
На своей
Духовной
Тризне.

Слепо
Плакала
Гармошка,
Причитала
Тонко
Скрипка.
И играла
С хлебной
Крошкой
Чья-то
Хитрая
Улыбка…

«Воркотня воды, трезубья камня…»

Михаилу Колпакову

Воркотня воды, трезубья камня,
Шилья рыб, промчавшихся, как смерч,
И далекий подмиг маяка мне,
Тот, что взором до утра стеречь.

Вахта…
Вакх ты или просто смертный,
Трезвый до беспамятства души,
Ты на вахте самый безответный,
Словно силой загнанный в гужи.

Взор твой зорок, а глаза бессонны,
Сердце ровно бьется, как часы.
В отдаленье дремлют бастионы –
Чресла севастопольской красы.

И маяк, мигучий друг полночный,
Все ведет со мною разговор,
Не беспечный, но почти бессрочный,
За которым суд и приговор.

Потому-то и гляжу я в оба,
Потому и не смыкаю глаз,
И себя бессонно маю, чтобы
До конца был выполнен приказ.

«Мобилизованная плоть…»